Самолёты выстроились растянутым строем, напоминавшим косую черту под углом к земле. Первым шёл Столяров. За ним — самые опытные летчики эскадрильи. Молодых пустили в середину строя. Владимир предупредил всех не один раз, что строжайшее соблюдение плана операции гарантирует её выполнение и возвращение всех машин домой, на аэродром без потерь…
Он взглянул на часы — время. До цели — около пяти минут полёта. Пора было начинать поворот. Качнув крыльями, чтобы привлечь внимание лётчиков, капитан слегка довернул самолёт и лёг на новый курс, почти перпендикулярный прежнему направлению полёта. Расстояние до сооружённых немцами мостов быстро сокращалось.
Владимир не доверял полученным от разведчиков сведениям о том, что воздушного прикрытия у такой важной для фашистов переправы не было. Хорошо изучив характер врага, он понимал, что этого просто не может быть, поэтому внимательно следил за воздухом. Три минуты. Двадцать километров до цели. Пора подниматься.
Блеснула в глаза извилистая полоса казачьего Дона. Ну, с Богом! Повинуясь взятой на себя ручке управления, штурмовик полез ввысь. Зашипела углекислота, поступающая в бензобаки, закрылись бронестворки масляного радиатора. Изменился звук работы мотора. Лётчик бросил короткий взгляд назад — строй не распался. Все шли плотно и чётко, как на параде. «Хоть бы молодые выдержали, не поддались азарту, не испугались зенитного огня…»
О, чёрт! Накаркал! Снизу словно потянулись толстые шерстяные верёвки — это прикрывающие переправу немецкие «Флак-системы»[17] открыли бешеный огонь. Ну, ребята, давайте! И, словно услышав мысли лётчика, шесть машин отделились от строя, вырываясь вперёд, затем, прибавив скорость, опустили носы. Под широкими плоскостями полыхнуло — это сорвались с направляющих ракеты, и ушли по направлению к вражеским батареям. Вверх рванулись сплошные огненные столбы ярко-оранжевого пламени, превращаясь у вершин в мазутно-чёрные полосы грязного дыма. Казалось, что это вырывались на волю тёмные души погибающих убийц, насильников и грабителей, пришедших с войной на родную землю… Короткий взгляд на часы, второй — вокруг. Чисто! Столяров навёл перекрестие прицела, совместив сетку на лобовом стекле с торчащей из капота мушкой, и нажал на гашетку: «Ил» словно споткнулся, когда ударили авиационные пушки и пулемёты из обеих плоскостей.
Огненные трассы вспороли гладь воды, быстро прочертили короткую дорожку водяных фонтанчиков и упёрлись в стандартные квадратные немецкие понтоны. В разные стороны полетели обломки металлических бортов, разорванных силой взрыва фугасных снарядов. Пули крыльевых «ШКАСов» разносили на куски идущую сплошной колонной пехоту. И вот он, миг сброса. Ощущается уже подсознательно. Рука давит кнопку бомбосбрасывателя, и вниз летят бомбы…