– Так, – сказал он зловеще, медленно, с расстановкой, прижимая кухаря спиной к стене и сводя пальцы у него на глотке. – Так, значит? Это и называется морским гостеприимством? Не думал, что я такие вещи просекаю, а? Ты вообще знаешь, кто я такой, чумазая твоя рожа?
– К-король Сварог… – прошептал кухарь совершенно потерянным тоном. – Слух уже пошел, ребята втихомолку, промеж себя говорили…
– Приятно, что мое скромное имечко пользуется некоторой известностью, – сказал Сварог. – А все ли вы обо мне знаете, мой пузатый друг? Например, на что я способен, когда мне в лапы попадет мерзавец, собиравшийся меня отравить?
Кухарь тихонько постанывал от ужаса. Сварог то сжимал пальцы на его глотке, то, гуманизма ради, ослаблял хватку. Безжалостно продолжал:
– Ты знаешь, веник кухонный, на что похоже настоящее хелльстадское чародейство? Сначала у тебя гляделки вылезут…
– Помилуйте, ваше величество! – прохрипел кухарь в совершеннейшей панике. – Чем хотите клянусь, я бы сам ни за что… При моей-то к вам любви и уважении, при том, что вы спасли жизнь капитану… Это она все…
– Марута?
– А кому ж еще? Когда я вам, стало быть, нес поднос из камбуза, она меня перехватила в коридоре, велела занести все к ней в каюту, а самому ждать за дверью. Я долго там торчал… Что она с едой делала, понятия не имею, может, и ничего плохого…
– Ага, – сказал Сварог. – Просто полюбопытствовать хотела, что же мне нынче подают на обед. В жизни не видела рыбы в соусе и жареной баранины, деревенщина этакая, вот и решила полюбоваться.
– Я вам собирался знак подать, чтоб не ели…
– Долго же ты собирался, – сказал Сварог. – Не ухвати я тебя за глотку, так бы и улетучился…
Кухарь вскинул на него глаза, в коих светилось нечто, слабо напоминавшее мимолетный приступ решимости:
– А что прикажете делать, когда делать нечего? Попала мышка меж котом и мышеловкой… С одной стороны, вы, с другой – эта стерва… Не по мне такие сложности, вот что! Думаешь только об одном – как бы шкуру спасти посреди жизненных хитросплетений… Ваше величество, пощадите, а? Не своей же волей, мы люди маленькие, жить хочется…
Мокрый от страха, он был жалок, и Сварог брезгливо разжал пальцы. Кивнул:
– Исчезни отсюда, да язык держи за зубами, а то рассержусь по-настоящему… Брысь!
Проводив философским взглядом исчезнувшего во мгновенье ока толстяка, подошел к столу, вдохнул невыразимо пряные ароматы, струившиеся от искусно приготовленных яств, всмотрелся и покачал головой. Над столом вздымался черный ореол причудливых очертаний, по замысловатости и фантазийности превосходящий тот, что видящий мог наблюдать над «Призарком удачи». Ну, разумеется, это не примитивный яд – нечто гораздо более изощренное и опасное. Жаль, не определить, что именно. Следовало бы, появясь перед ведьмой, держаться именно так, как и следует человеку, слопавшему обмороченный обед, – но как следует держаться? Поди угадай…