О чем ты еще хотел узнать? Ах да – оружие как лучок… Было такое, было. Но нынче его делать не из чего. Многие пытались, и отец твой тоже пытался – не выходит. Зверей, из рогов которых это делали прежде, больше нет, а дерево тут не годится: то, что сумел сделать Хон, мечет ближе и слабее пращи. А если Хону не удалось смастерить, значит, никому не удастся…
Столяр ухмыльнулся, прикрывая рот ладонью. Сильнее лестных слов Витязя радовало его, что вроде понравился Леф Нурду. Хорошо это, ежели у сына такие друзья-покровители будут: Витязь и Гуфа-ведунья. Вот только не удумал бы Нурд к себе на выучку его сманывать… Упаси, Бездонная, от подобной напасти, охрани, помилуй! В страхе от внезапного своего подозрения Хон совсем уже собрался нащипать из груди волосков да молиться Мгле, но застеснялся чужих любопытных глаз. Ладно, моление – это и завтра не поздно будет. А может, напрасен его испуг? С чего бы это Нурду желать Лефу зла? Вроде как не с чего. Но все же при случае надо будет перемолвиться с Гуфой.
* * *
Когда ночь перевалила за середину, объявились наконец долгожданные послушники – Фасо и с ним еще двое. Снова началась суета, снова пришлось вставать, помогать втаскивать на телегу мертвые туши бешеных, при свете вонючих факелов рыть яму, достаточно глубокую и обширную, чтобы могла она уместить в себе погибших. Послушники торопились сами и понукали прочих: обряд похорон не короток, и путь до заимки тоже требует изрядного времени, а рассвет ждать не станет. Хон растолкал спящих (всех, даже Торка), но тут же оказалось, что сделал это он зря, поскольку носящим серое хватило ума привезти только две лопаты – даже Фасо оказалось нечем копать. Он, впрочем, и не собирался, только метался между телегой и ямой да взывал к остальным, чтоб не слонялись бездельно. Пришлось учинять могилу в обширном Хиковом погребе – иначе бы не успеть.
Все это время Леф старался держаться подальше от старшего из послушников. Нет-нет, он не боялся, поскольку твердо верилось, что при Хоне и Нурде тот не решится причинить зло. Просто очень уж не хотелось снова встретиться взглядом с маленькими шустрыми глазками Фасо. Плохие у него глаза, нечестные.
Обустроили могилу; вдоволь напелись-набормотались над ней носящие серое, тупо отстучали земляные комья по неживым телам. Все. Не будут больше Сырую Луговину звать Шестью Горбами. Быть отныне посреди нее одному горбу, могиле братьев-людей, которых Бездонная покарала за провинности остальных. Уже тронулась с места скрипучая телега послушников, как вдруг ковырявшийся в наваленных на нее проклятых вещах Фасо выпрямился и властно бросил вознице: