– А поскольку признаков государственной измены господа прокуроры в моем деянии не нашли, – продолжал он, глотнув из кружки, чтобы смочить пересохшее горло, – а колдовством там и не пахло, остается одно… Надеюсь, что папаша Кабош сейчас точит свой инструмент на славу, не отлынивает. О-о! Видели бы вы, как он артистически отсекает головы! Вам, помнится, не довелось присутствовать на иных казнях, кроме своей собственной… Простите за невольный каламбур… Так вот, говорят, что жертва даже не замечает самого удара и не успевает моргнуть глазом, как оказывается в раю… Ну, или в другом месте. Подобным мастерством владеют, уверяю вас, немногие палачи Европы, не говоря уже об остальных частях света.
– Я бы не восторгался так на вашем месте, – сглотнув комок, застрявший в горле, вставил Жора. – Казнят-то на этот раз вас…
– Ну и что? Я же, помнится, уже говорил вам, Жорж, что не собираюсь кончать жизнь немощным стариком в своей постели. А если так, то какая, спрашивается, разница – умереть от разрыва ядра на бранном поле, от клинка в груди на очередной дуэли по пустячному поводу или от доброго меча, отделившего голову от шеи? Разве это не счастье для человека моей творческой профессии – закончить жизнь именно таким образом?
Я слыхал, что его величество Филипп Испанский некоторое время назад повелел зашить моего коллегу, дона Пепе Балтазара, в обычный рогожный мешок вместе с десятком бродячих кошек и утопить в Тахо[45]! Бр-р-р! Врагу не пожелаешь подобной участи!..
«Ну, как раз подобной-то участи и можно было пожелать… – подумал Арталетов, вспомнив свое знакомство с местным водяным. – Я бы уж как-нибудь уговорил старика… Вот только кошки – совершенно лишнее».
– А чем же почтенный Балтазар прогневал его величество? – спросил он, припоминая, что где-то уже слышал это имя.
– Да, вероятно, чем-то похожим на мой проступок, – хладнокровно пожал плечами Леплайсан. – Но это все ерунда по сравнению с тем, как казнит своих шутов турецкий султан. Вам интересно?
– И как же? – спросил путешественник, думая о своем.
– Сажает на кол! – понизил голос, доверительно склонившись к собеседнику, шут. – Дурные шутки при дворе султана приравниваются к непрошеному визиту в чужой гарем. Да-да! Вы же знаете, д’Арталетт, что я потерял счет своим визитам к чужим женам, но закончить дни столь печальным образом – Боже упаси!.. По сравнению с этим – вж-ж-жик и готово – райский дар. Знающие люди поговаривают, что бритье у цирюльника-неумехи – процедура гораздо более неприятная!
– И многие из этих так называемых «знающих людей» сами испытывали подобное?