Значит, надо пацана аккуратно и без шума изъять и допросить. Где пакет, кто знает, кому передал. Он скажет. Обязательно. А вот потом… Отпустить – заложит. Убить – полиция точно знает, кому выгодно исчезновение потерпевшего. А после прокола двух придурков байкерами займутся моментально. Что делать?
Вот над чем размышлял Спица, пока Гарик ждал решения, покрываясь потом и поминутно смахивая мутные капли со лба. Это проблема. И ее надо решать безошибочно правильно. Ошибка слишком дорого стоит.
– Кто у нас с химией дружит? – подал голос Спица.
– С чем? – не понял Гарик.
– С химией! В медицине кто волочет?
– Н-не знаю, – пожал плечами бригадир. – У меня таких нет.
– Никого у тебя нет. Один отморозки.
Спица встал, взял трубку телефона и начал набирать номер.
– Иди. Я подумаю и скажу, что делать.
– Ясно.
– И помни: долг все еще на тебе. Осталось два дня. За паузу получишь еще полдня.
– Ага.
– Вот тебе и ага. Топай.
На том конце телефона ответили.
– Док? Привет. Слушай, есть тема. Надо поговорить. Как? Нет, не подождет. Не шуми, я к тебе приеду… Только консультация. Ну, еще, может быть, кое-что… Внакладе не будешь… Через час буду. До встречи…
Спица положил трубку и пошел к входной двери. Кажется, есть выход из трудного положения. Если док не подведет. А подвести он не должен…
Не зацветут цветы на этом поле.
Не порастет травой земля.
И маленький родник не вырвется на волю
И не напоит летом журавля…
Илья сидел в кресле-качалке, вытянув скрещенные ноги и откинув голову назад. В руках он держал гитару. Пальцы легонько касались струн, отчего музыка была едва слышна.
Последний раз мы видим небо,
Последний раз вдыхаем запах трав.
Пусть завтра позабудут все об этом.
Сегодня не отступим ни на шаг…
Пальцы соскользнули со струн и мягко легли на деку. Илья поднял глаза и увидел склонившуюся над ним сестру. Та стояла позади, уперев локти в спинку кресла.
– Ну почему ты после победы всегда поешь эту песню? Тоску нагоняешь?
– Не нравится?
– Нравится. Но после нее мне плакать хочется. Мне всегда хочется плакать, когда о смерти говорят.
– Это не о смерти.
– А о чем? О плясках, что ли?
– А мне понравилась, – сказала Марина. Легкая улыбка тронула ее губы. – Тревожно так. И печально… Ты здорово поешь, Илья.
Настя скептически посмотрела на новую подругу брата и надула губы. Конечно, сейчас, когда они только познакомились, даже откровенная галиматья из уст брата будет ей казаться чем-то особенным. А через полгодика начнет кривить губы. Всегда так…
Впрочем… эта новенькая вроде ничего. Не наглая, в меру говорливая. И довольно самостоятельная особа.