М значит Магия (Гейман) - страница 60

– Ты ее трахнул? – предположил я.

Он ударил меня кулаком в висок. Я испугался, что сейчас придется с ним драться – и проиграть, – но он опустил руку и отошел в сторону, издавая странные сдавленные звуки, как будто ему не хватало воздуха.

Я удивленно смотрел на него, пока до меня не дошло, что он плачет: его лицо побагровело, слезы и сопли размазались по щекам. Вик рыдал посреди улицы, рыдал откровенно и жалобно, как ребенок. Потом он пошел прочь, и я больше не видел его лица. Я не понимал, что могло произойти на втором этаже, что на него так подействовало, что его так напугало – и даже не пытался строить предположения.

Один за другим зажглись уличные фонари; Вик ковылял по дороге, я плелся следом за ним, и мои ноги безотчетно отбивали ритм поэмы, которую, как ни пытался, я так и не смог вспомнить.

Жар-птица

Ребята в Эпикурейском клубе состояли тогда бедовые и небедные. И погулять не дураки. Было их пятеро.

Огастес ДваПера Маккой, человекгора – объемом с троих, евший за четверых, пивший за пятерых. Прадед его основал Эпикурейский клуб на деньги от страховой лотереи,[9] в которой он постарался выиграть – достаточно традиционным способом.

Профессор Мандалай, нервный коротышка, серый, как призрак (а может, действительно призрак: в мире случались и более странные вещи). Пил только воду и ел кукольные порции еды с тарелок размером с блюдечко. Да ладно! Гурман – не обязательно обжора, а Мандалай не пропускал ни одного блюда из присутствовавших на столе.

Вирджиния Бут, гастроном и ресторанный критик, некогда – писаная красавица, теперь превратившаяся в роскошную величественную развалину и наслаждавшаяся своей разваленностью.

Джеки Ньюхаус, потомок (непрямой) великого любовника, гурмана, скрипача и дуэлянта Джакомо Казановы. Как и его знаменитый родственник, Джеки Ньюхаус за свою долгую жизнь разбил немало сердец и отведал немало деликатесов.

И наконец, Зебедия Т. Кроукрастл, единственный эпикуреец-банкрот: он вваливался на собрания клуба с бутылкой дешевого пойла в бумажном пакете, небритый, без шляпы, и без пальто, и зачастую – не то чтобы даже в рубашке, а вообще непонятно в чем, но ел с аппетитом, которого с лихвой хватило бы на всех.

Слово взял Огастес ДваПера Маккой.

– Мы перепробовали уже все, что можно, – сказал Огастес ДваПера Маккой, и в его голосе сквозили печаль и горечь. – Отведали мясо стервятников, ели кротов и летучих лисиц.

Мандалай сверился со своим блокнотом.

– На вкус стервятник напоминает протухшего фазана. Крот – трупного червя. Летучая лисица по вкусу – точь-вточь как упитанная морская свинка.