– Да. Паспорт вот он, лежит! Военный билет, права, диплом, удостоверение – все, что хотите, осталось на месте преступления. Причем документы, понятное дело, подлинные – хоть покупку в кредит оформляй на владельца.
– Отлично. Но документы выписаны-то на чье имя?
– Как – «на чье»? На имя убийцы. На имя сына убитой парочки.
– Но он же теперь не родится!
– А ну и что? Он не родится – причинность нарушена, а паспорту ему-то почему не «родиться»?
– То есть? – Николай ошарашенно мотнул головой. – Откуда взяться паспорту на имя человека, которого и не было?
– Как откуда? Откуда все паспорта-то берутся? Из паспортного отдела милиции, разумеется. В чем тут проблема-то? Хотите, вам менты на Буцефала паспорт выпишут, не хотите – на Александра Македонского… Только платите. – Коптин помолчал. – На самом деле тут бывает по-разному: иногда документы-оружие остаются на месте преступления, а иногда действительно исчезают. Но это уже пошли тонкости. Моя цель была – показать, что никакого парадокса нет, и объяснить вам, что человек, убивающий собственных родителей, крепко рискует, потому что, стреляя в них, он вычеркивает из жизни и себя. Автоматически и неизбежно. Они утянут его с собой из этого мира именно для того, грубо говоря, чтобы не допустить парадокс. Это, я надеюсь, понятно?
– Это понятно.
– Прекрасно. Вот и все.
– Да нет, не все. А кто же все-таки был убийца? И куда он делся после убийства?
Коптин развел руками:
– Это еще проще. Представьте себе на секундочку, что любая смерть – это результат убийства. Потому что человек – создание бессмертное, божественное… Кто является убийцей, если смерть наступила от инфаркта, инсульта, воспаления легких? Мы не знаем кто. Нас всех, поголовно всех, кто-то убивает. В редчайших случаях убийцу удается идентифицировать, если он такой же человек, как все мы, смертные. Но в большинстве случаев убийца не бывает опознан. Сердечная недостаточность, паралич дыхательного цента, токсикоз, как следствие инфекции, микробы, вирусы – это не убийцы. Это орудие убийства. Способ казни. Не более. А вот убийца – тот, кто направил на вас это оружие и нажал на кнопку, – убийца, как правило, остается неизвестным. Куда он девается после убийства? Неизвестно. Но что здесь странного? Что нового для нас? Да вы задумайтесь, где вы, вот лично вы, были до своего рождения? Не помните! А вы ведь были, существовали! Помните байку: «Пришел на танцы с папой, ушел с мамой»? Куда отлетит ваша бессмертная душа после того, как бренное тело испустит дух? Не знаете? Не знаете! И никто этого не знает. Так вот, ваши вопросы: «Кто был убийца?» и «Куда он потом делся?» – имеют простейший ответ: это две новые загадки, не имеющие ответа точно так же, как и старые. Мы узнаем все больше и больше, но неизвестного тоже становится больше: новые горизонты познания открывают и новые черные дыры непознаваемого, недоступного пока что науке. Естественно! Но главное, подчеркну снова…