Но суть дела опять же не в этом, решил халиф. Его предшественник нашел лекарство от этой болезни. Христиане с легкостью готовы были принять мученическую смерть, но гораздо хуже относились к публичному унижению. Еще сам Пилат предложил, как с ними надо обращаться: раздеть и публично высечь батогами. Потом с презрением отпустить домой. Это умиротворяло толпу мусульман и не позволяло сделать из наказанных ни святых, ни мучеников. Некоторые держались во время порки хорошо, другие хуже. Но очень немногих приходилось наказывать второй раз. Главное было – не поддаваться на провокацию. Тот, кто действительно исповедовал ислам, а потом стал христианином, заслуживает смерти. А тех, кто заявляет о своем мнимом обращении, чтобы подвергнуться казни, следует игнорировать.
Но в этом-то и заключена суть дела, вдруг понял халиф. Он заворочался на своем ковре, и треньканье цитры моментально смолкло. Халиф уселся поудобнее, и музыка очень осторожно зазвучала снова.
Главным в исламе было shahada, исповедание веры. Тот, кто однажды при свидетелях принял его, бесповоротно на веки вечные становился мусульманином. Всего-то и требовалось, что произнести слова: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк Его». «La illaha il Allah, Muhammad rasul Allah», – пробормотал про себя халиф примерно в стотысячный раз. Эти слова предписаны самим Пророком. Их нельзя взять назад.
И все же Пророку, да славится имя его, подумал халиф, никогда не приходилось иметь дело с христианами, стремящимися к мученической смерти! Иначе он усложнил бы обряд! Халиф одернул себя. Вот почему ему так тревожно. Он чуть было не начал критиковать Пророка и подумывать об изменении ислама. В глубине души он становился неверующим.
Халиф поднял палец, изобразив, будто развертывает свиток. Не прошло и минуты, как перед ним молча застыл его katib, хранитель библиотеки. Халиф кивнул на подушечку, предлагая Ицхаку садиться, и изогнул палец, чтобы принесли шербет и финики.
– Расскажи мне, – произнес он после паузы, – расскажи мне о мутазилитах.
Ицхак, похолодев, осторожно разглядывал своего хозяина и повелителя. Какими подозрениями вызван этот вопрос? Что нужно халифу – новые сведения или подтверждение собственных мыслей? Похоже, что новые сведения. Но не следует скупиться на проклятья еретикам.
– Мутазилиты, – начал библиотекарь, – были вскормлены недостойными приверженцами Абдуллы, врага вашего дома. Хотя к нынешнему времени даже в Багдаде, обители нечистых, они попали в немилость и разогнаны.
Слегка сузившийся взгляд халифа подсказал Ицхаку, что пора поскорей переходить к сути.