– Это не опасно? – негромко обратился он к Сулейману, не доверяя в этом вопросе своему знанию арабского. – Я не хочу, чтобы мальчик погиб по моей вине.
Сулейман переговорил с Ибн-Фирнасом, тем временем мальчик с сосредоточенным лицом сидел над краем пропасти, а ветер уже тянул змея в воздух.
Сулейман обернулся:
– Ибн-Фирнас говорит: разумеется, все в руках Аллаха. Но еще он говорит, что, пока трос держит змея, это достаточно безопасно. Опасно будет, если они отвяжут трос, выпустят мальчика в свободный полет.
Шеф, кивнув, отступил. Заметив его жест, Ибн-Фирнас в последний раз проверил силу ветра и подал знак слугам. Те, крякнув, подняли змея на вытянутые руки, дождались, чтобы ветер подхватил его, и разом отпустили.
Мгновение змей скользил ниже стены башни, затем поймал восходящий поток воздуха и взмыл вверх. На вороте вращали рукоятку, выпустив трос на пять саженей, на десять… Змей медленно поднимался в небо, над его верхним краем все еще можно было различить маленькое личико. Шеф увидел, что крылья слегка изгибаются и поворачиваются, змей встает на дыбы, затем останавливается, выравнивается. Ветер качал коробку вверх и вниз, но, по-видимому, мальчик в состоянии был управлять змеем, удерживать его в нужном положении. Если этот змей завалится слишком сильно, как тот, предыдущий, когда обрезали трос, мальчика выбросит из седла, подумал Шеф. Но нет, качка была не настолько сильна. Не страшней, чем у корабля в неспокойном море.
Ибн-Фирнас молча протянул Шефу трубку, похожую на ту, которой хвастался Мухатьях. Так же без слов он показал, что она отличается от той подзорной трубы – одна из ее половинок могла надвигаться на другую, скользя по смазанной жиром коже. Таким образом можно было изменять длину трубы. Ибн-Фирнас выразительно прищурил глаз, сдвигая и раздвигая инструмент. Шеф взял у него трубу, направил на змея и на лицо летуна, неможко подвигал половинки, настраивая фокусировку.
Вот они. Высунув от усердия язык, мальчик сосредоточился на управлении своими рукоятками, стараясь ровно держать змея относительно набегающего потока воздуха. Во всяком случае, бесспорно было, что змей может нести его вес.
– Как далеко можно запускать змея? – спросил Шеф.
– На сколько хватит веревки, – ответил Сулейман.
– А что, если веревку обрезать?
– Он спрашивает, не хочет ли король франков сам увидеть?
Шеф убрал от глаза трубу, нахмурился.
– Нет. Если это однажды уже делали, я предпочел бы просто услышать, что тогда произошло.
Он снова прильнул к трубе, не слушая долгий диалог. Наконец Сулейман обратился к нему: