Симорил поняла смысл сказанного. Она спешилась и подошла к нему. Ее тонкое платье было почти того же оттенка, что и полевые цветы, сквозь которые она шла. Элрик протянул ей цветок, и она взяла его, коснувшись лепестков красивыми губами.
– А сильные ненавидят силу, моя любовь. Йиркун – мой родственник, и тем не менее я даю тебе этот совет – используй свою силу против него.
– Убить его я не могу. У меня нет такого права. – На лице Элрика появилось знакомое ей задумчивое выражение.
– Ты мог бы изгнать его.
– Разве для мелнибонийца изгнание не равносильно смерти?
– Ты ведь и сам собирался посетить Молодые королевства.
Элрик горько рассмеялся.
– Может быть, я не настоящий мелнибониец. Йиркун ведь так и говорит, а другие с ним соглашаются.
– Он тебя ненавидит, потому что ты склонен предаваться размышлениям. Твой отец был склонен предаваться размышлениям, но никто не говорил, что он плохой император.
– Мой отец решил, что лучше не воплощать в жизнь плоды своих размышлений. Он правил так, как и должен править император. Должен признать, Йиркун тоже правил бы так, как подобает править императору. И у него есть шанс вернуть величие Мелнибонэ. Если бы он стал императором, то тут же начались бы завоевательные войны ради восстановления империи в ее первоначальных границах. Он вновь распространил бы нашу власть на всю землю. И именно этого желает Большинство моих подданных. Вправе ли я идти против их желаний?
– Ты вправе поступать, как считаешь нужным, ведь ты император. Все, кто тебе предан, думают так же, как и я.
– Может быть, их преданность неправомерна. Может быть, Йиркун прав, и я не оправдаю их преданности, и по моей вине рок обрушится на остров Драконов. – Его задумчивые малиновые глаза встретились с ее взглядом. – Может быть, лучше было бы, если бы я умер, покинув чрево матери. Тогда императором стал бы Йиркун. Я помешал его судьбе.
– Судьбе нельзя помешать. То, что случилось, должно Было случиться, потому что этого захотела судьба, если только она существует и если наши действия не являются всего лишь ответом на действия других.
Элрик глубоко вздохнул и посмотрел на нее с ироничным выражением на лице.
– Если верить традициям Мелнибонэ, то твоя логика заводит тебя в ересь, Симорил. Может быть, тебе лучше забыть дружбу со мной.
Она рассмеялась.
– Ты начинаешь говорить, как мой брат. Уж не испытываешь ли ты мою любовь к тебе, мой господин?
Он запрыгнул в седло.
– Нет, Симорил, но я бы посоветовал тебе самой испытать свою любовь, потому что я предчувствую – наша любовь чревата трагедией.