Дракон, разорвав наконец сеть в клочья, вскочил, захлопал крыльями, зарычал и помчался, вытянувшись струной, за уцелевшим от бойни сапожником Козоедом. Козоед несся быстрее лани, но дракон был еще быстрее. Геральт, видя раскрывающуюся пасть и блестящие, острые как кинжалы зубы, отвернулся. Услышал чудовищный вопль и жуткий хруст. Лютик глупо хихикнул. Иеннифэр, бледная как полотно, согнулась пополам, вывернулась набок, и ее вырвало под телегу.
Наступила тишина, прерываемая лишь соответствующим гоготом, кваканьем и попискиванием недобитых голопольских милиционеров.
Вэя, нехорошо усмехаясь, встала над Иеннифэр, широко расставив ноги. Подняла саблю. Йеннифэр, бледнея, подняла ногу.
– Нет, – сказал Борх по прозвищу Три Галки, сидевший на камне. На коленях он держал дракончика, спокойного и довольного.
– Не надо убивать госпожу Иеннифэр, – повторил дракон Виллентретенмерт. – Теперь уже нет смысла. Больше того, теперь мы благодарны госпоже Иеннифэр за неоценимую помощь. Освободи ее, Вэя.
– Ты понимаешь, Геральт, – шепнул Лютик, растирая затекшие руки. – Понимаешь? Есть такая древняя легенда о золотом драконе. Золотой дракон может…
– Может принять любой облик, – проворчал Геральт. – Человеческий тоже. Я где-то слышал об этом, но не верил.
– Господин Ярпен Зигрин! – крикнул Виллентретенмерт краснолюду, вцепившемуся в отвесную скалу в двадцати локтях от земли. – Чего вы там ищете? Сурков или сусликов? Это вроде бы не ваше любимое блюдо, насколько я помню. Спускайтесь и займитесь рубайлами. Им нужна помощь. Я больше не буду убивать. Никого.
Лютик беспокойно поглядывал на зерриканок, зорко осматривавших поле боя, пытался привести в чувство все еще лежавшего без сознания Доррегарая. Геральт смазывал мазью и перевязывал обожженные щиколотки Йеннифэр. Чародейка шипела от боли и бурчала заклинания.
Покончив с делом, ведьмак встал.
– Останьтесь здесь, – сказал он, – мне надо с ним поговорить.
Йеннифэр, морщась, встала.
– Я с тобой, Геральт, – взяла она его под руку. – Можно? Я тебя провожу, Геральт.
– Со мной? Я думал…
– Не думай, – прижалась она к его плечу.
– Йен?
– Все хорошо, Геральт.
Он взглянул ей в глаза. Теплые. Как прежде. Он наклонил голову и поцеловал ее в губы, горячие, мягкие и жадные. Как прежде.
Подошли. Йеннифэр, поддерживаемая Геральтом, глубоко, как перед королем, присела, взяв платье кончиками пальцев.
– Три Гал… Виллентретенмерт, – произнес ведьмак.
– Мое имя в вольном переводе на ваш язык означает Три Черные Птицы, – сказал дракон. Дракончик, вцепившись коготками в его предплечье, подставил шейку под ласкающую руку.