Семен раз за разом забрасывал удочку и сплавлял поплавок то справа, то слева по борту, но ничего не происходило. Личинка оставалась целой, невредимой и даже живой – слегка шевелилась. «Ах, какая наживка – сам бы ел, а никто не желает! Что тут за река такая?! Хоть бы ерш клюнул или бычок какой-нибудь. Впрочем, бычков можно было и с берега ловить…»
Через некоторое время он приподнял якорь, подождал, пока течением снесет лодку чуть ниже, и вновь опустил его на дно. Снова закинул…
Клюнуло на третьем забросе – хорошо, красиво, можно даже сказать, классически! Семен дождался, когда поплавок плавным потягом уйдет под воду, и обратным движением выполнил подсечку – все по науке!
Рыбина оказалась очень удачной – не большой и не маленькой – сантиметров 25–30 длиной. С крючка она сорвалась уже будучи внутри лодки, и на нем осталась пожеванная, но, в общем, почти целая личинка. Рыбину Семен кое-как ухватил, пристукнул головой о шпангоут и стал рассматривать. Рассмотрел и радостно рассмеялся: «Господи, да ведь это же окунь! Самый обычный окунь – колючий и полосатый! Крупный, конечно, но не чрезмерно – в пределах нормы».
Боясь спугнуть удачу, Семен насадил свежую личинку и вновь забросил, стараясь попасть в то же место. Ждать пришлось долго – минут пять!
«…Третий… Пятый… Восьмой… Стоп, нельзя считать добычу – дурная примета! Еще один! И еще! И… блин, сорвался! Ща-а-ас!»
Свежих личинок он насаживал, лишь когда крючок оставался почти голым…
Глушить, обездвиживать добычу было некогда, и окуни бились в лодке, прыгали, стучали по бортам хвостами, пачкали их чешуей и слизью. «Сейчас, сейчас я вами займусь, – бормотал Семен, закидывая очередной раз удочку. – Сейчас клев кончится – такое долго не бывает, – и займусь!»
Промежутки между поклевками действительно стали удлиняться, а потом и вовсе самое уловистое место сместилось далеко за корму, так что удочку приходилось держать на вытянутой руке. «Ч-черт, стая отходит! – переполошился Семен и стал выбирать якорную веревку. Он спустился метров на пять ниже по течению, вновь положил камень на дно и забросил удочку. – Есть! Ого, какой красавец!»
Срывался примерно каждый третий. Главное – вовремя подсечь – не раньше и не позже – вот так!
Через какое-то время клевать вновь стало хуже, Семен еще немного сплавился вниз, и опять пошло – ух!
Тем, кто провел детство с удочкой в руках, тем, кто насаживать червяка научился раньше, чем писать буквы, не надо объяснять, как это бывает. Остальным же этого не понять…
Поклевки стали реже, а окуни – крупнее. «Вот это да! Только срываются, гады…»