Черррт!
– ЗАМРИ, СХОЛИАСТ ХОКЕНБЕРРИ!!! – ревет владыка Зевс, глядя в упор через весь Зал.
И это не просто дружеский совет. В тот же миг каждый мой мускул, каждая связка и сухожилие, каждая клеточка коченеет на месте. Биение сердца обрывается. Рука цепенеет, не сдвинувшись к медальону ни на дюйм. Броуновское движение в теле полностью прекращается, и схолиаст Хокенберри обращается в статую.
– Заберите у него Шлем Смерти, квит-устройство и все прочее, – командует Кронид.
Гефест с Аресом услужливо кидаются вперед и раздевают меня догола перед глазами божественной толпы. Капюшон тут же швыряют хмурому Аиду; в черных хитиновых доспехах с невиданным рисунком тот удивительно смахивает на кошмарного рассерженного жука. Зевс выступает вперед, подбирает с пола упавший медальон, свирепо глядит на него, как будто желает раздавить в гигантском кулаке. Мне не оставляют ровным счетом ничего – ни наручного хронометра, ни даже трусов.
– Отомри, – изрекает Молниелюбец.
Я хватаюсь за грудь и, задыхаясь, валюсь на мраморный пол. Сердце, начавшее биться, пронзает безумная боль: уверен, это инфаркт. Все, на что я способен, – не обмочиться прямо сейчас, перед ними.
Зевс поворачивается ко мне спиной:
– Убрать его.
Восьмифутовый бог войны поднимает кратковечного нарушителя спокойствия за волосы и оттаскивает прочь.
– Помыслил, Сам, – зашипели по-Калибаньи тени лазарета, – научит вашу парочку покорству! Какой же Бог не делает, что хочет? Вот так и Он.
– Откуда, чтоб ему, этот голос? – сердито рявкнул Харман.
Зал окутывала плотная тьма, в которой мягко мерцали только пустеющие по одному резервуары.
Даэман обыскал пространство между обеденным столом чудовища и входной мембраной, однако ничего не нашел.
– Наверно, вентиляция, – пожал он плечами. – Или какой-нибудь не замеченный нами вход. Если эта тварь выйдет на свет, я убью ее.
– Выстрелишь – может быть, убьешь – вряд ли, – отозвался призрачный Просперо, стоя у панели управления баками. – Он прирожденный дьявол, и напрасно прошли мои труды и мягкость обращенья. Напрасно все! С годами становился он лишь еще уродливей и злей.[28]
Два дня и две ночи, сорок семь с половиной часов, сто сорок четыре полных оборота астероида вокруг своей оси мужчины наблюдали, как постепенно исчезают люди из целебных резервуаров, пока не были отправлены почти все. Путешественники научились вызывать внешние трехмерные картинки в любое время, дабы следить за прямым точно стрела передвижением ускорителя. Но сквозь прозрачные панели потолка уже и так стал виден гигантский ускоритель частиц, нацеленный черной дырой вперед. Просперо и виртуальные приборы заверяли, что столкновение произойдет через девяносто минут; собственные глаза и сердца твердили другое, так что в конце концов товарищи совсем перестали поднимать головы.