— А разве не Дунин зажигал?
— Мы вместе. Я придерживал шлюпку, а он спички чиркал. Как полыхнуло, ну и попало немножко.
— Ничего себе «немножко»! — сказала Лариса. — Ни бровей, ни ресниц у человека не осталось.
— Ты скажешь, — возразил он. — И брови остались, и ресницы, только, конечно, обгорелые. Я утром смотрелся в зеркало.
— Всё равно ужасно, — сказала Лариса и стала пальцами приглаживать его опалённые брови. — Колются...
Игорь прикрыл глаза и сидел, замерев, и хотел, чтобы она гладила так ему брови всё время, пока они не отрастут снова. Он понимал, что такого быть не может, но всё равно очень хотелось, и он огорчился, когда Лариса отняла руку.
— Бедненький, — сказала она. — Покажи, что у тебя выходит?
— Вот, — показал он. — Кору уже снял. Дочищу грязь и буду вырезать.
Лариса отставила сучок на всю длину руки и медленно поворачивала его.
— Послушай, может, не надо ничего вырезать? Просто отполировать и поставить на можжевельниковый кружочек? Она уже танцует. Знаешь, чего я боюсь, только ты не обижайся...
— Чего ты боишься?
— Что ты станешь резать и испортишь. Подошёл Иван Иванович.
— Испортить не дадим, — улыбнулся он. — Пусть вырежет ей личико и подправит фигурку.
— Ой, — покачала головой Лариса, — она и без личика такая выразительная!
Иван Иванович кивнул, соглашаясь:
— Всё верно, однако чистые понятия нам создавать пока рано. До абстрактного нужно дорасти, обогатиться большим опытом. Что у тебя с бровями?
— Он вчера костёр на море зажигал, — ответила вместо Игоря Лариса. — Представляете, они с Дуниным подплыли на лодке, причалили к плоту и подожгли. Костёр сразу вспыхнул, Дунин отпрыгнул, а Игорю всё лицо чуть не сожгло.
— Куда это Дунин отпрыгнул, там море! — подправил Игорь, дороживший истиной. — Просто я поздно оттолкнул шлюпку.
— Костёр был прекрасный, — похвалил Иван Иванович. — И ещё прекраснее он был бы, если б его не испортили этим банальным фейерверком.
— Ну, что вы! — возразили Игорь и Лариса в два голоса. — Лучше фейерверка ничего не бывает!
— О вкусах не спорят, — улыбнулся Иван Иванович. — Дочистишь коряжку, подойди ко мне, я намечу, что делать дальше.
И он пошёл другим помогать.
— Где же Валентина Алексеевна, — проговорила Лариса и осмотрелась кругом, хотя даже пеньку, на который она присела, было понятно, что никакой Валентины Алексеевны здесь не может быть.
— Ты пойди поищи, — сказал Игорь, очень счастливый, что Лариса ищет Валентину Алексеевну там, где её не может быть, и значит, она ищет не Валентину Алексеевну, а ищет кого-то другого. — А в кино ты придёшь сегодня после ужина?