— Слушай, — зашептал Борис, не шевеля губами, — Марина проводит в столовой на веранде совещание вожатых. Это до самого конца тихого часа. Всё начальство там, даже тётя Шура, а Виктор Петрович уехал в Севастополь за новым шлангом. Рискнём?
— Как же это, среди бела дня...
— Какая разница, когда тебя не поймают, ночью или среди бела дня? Бумага здесь.
Дунин похлопал себя по груди, и под рубашкой зашуршало.
— Ну, рискнём.
Игорь оделся и направился было к окну, но Дунин твёрдо взял его за руку, и они на цыпочках вышли через дверь.
В лагере было тихо и безлюдно. Хорошо слышались раскаты сердитого голоса Марины Алексеевны, кого-то ругавшей там, на веранде столовой.
— Сейчас таиться не надо, — наставлял Дунин шёпотом, не шевеля губами. — Шествуем спокойно, неторопливо, якобы гуляючи.
— Почему у тебя губы не шевелятся? — спросил Игорь.
— Некоторые разведчики обладают способностью читать по губам, что человек говорит, — объяснил Дунин. — Страхуюсь. Как у меня губы, совсем не шевелятся?
— Почти. Чуть-чуть только. А откуда здесь разведчики?
— Когда появятся, поздно будет учиться.
— Ты, наверное, будешь разведчиком, когда вырастешь?
— Ещё не решил, — ответил Дунин, и на лице его не дрогнул ни единый мускул, и губы не шевельнулись. — Очень хочется в цирке работать факиром... Знаешь, как Игорь Кио.
— Видел один раз.
— А я пять раз смотрел! — Тут губы Дунина пошевелились.
— Повезло... Слушай, Иван Иванович тоже на совещании?
— Нет, он в скалах с Викой купается.
— Врёшь! — не поверил Игорь. — Это же нарушение, а Иван Иванович никогда не нарушает распорядок. Он говорит, что если мы будем нарушать законы, обычаи и правила, то станем дикарями.
— Всякое правило имеет исключения, забыл, что ли? У девчонки сегодня день рождения. Иван Иванович уговорил вожатого, чтобы отпустил её на тихий час купаться. Викашка счастлива, будто ей куклу с закрывающими глазами подарили.
— Это подарок получше куклы, — сказал Игорь. — А ты откуда всё знаешь?
— А у меня же бинокль.
— Очень уж ты много знаешь, — сказал Игорь, испытывая не то зависть, не то опасение.
— Многовато, — согласился Дунин. — Иногда такое узнаешь, чего лучше бы и не знать...
С такими разговорами, якобы гуляючи, дошли до кабинета.
Оглядевшись, Дунин быстрым и точным движением вставил ключ в скважину, отомкнул, распахнул дверь:
— Прошу входить.
Зашли, прикрыли дверь, и тут гуляние, конечно, кончилось. Торопливо раскрепили рамку, рисованную грамоту вынули, настоящую вставили на место, закрепили уголки рамки и повесили её на стену. Всё как было, ничего не было. Операция заняла не больше трёх минут времени.