— Десять минут, — произнесла она.
Анна нахмурилась, кивнула и медленно двинулась к двери, вежливо напоминая нам, что пора и честь знать.
— Мы больше ничем не можем вам помочь, мистер Страж? Мисс Мёрфи?
В нашем сыщицком ремесле, когда тебя начинают выпроваживать с целью скрыть что-либо, мы называем это уликой.
— Конечно! — лучезарно улыбнулся я. — А что должно произойти через десять минут?
Анна остановилась, и ее вежливая улыбка померкла.
— Мы как могли лучше ответили на ваши вопросы. Вы дали мне слово, мистер Страж, что не будете злоупотреблять моим гостеприимством. Вы поклялись.
— Спрашивая вас, я действую в ваших же интересах, — ответил я.
— Вы так считаете, — сказала она. — Я считаю, что это вас не касается.
Я со вздохом кивнул и протянул ей свою визитку.
— Вот мой телефон. На случай, если вы передумаете.
— Благодарю вас, — вежливо отозвалась Анна.
Мы с Мёрфи вышли. Спускаясь в лифте, мы оба молчали. Я стоял, хмурый как туча. В прошлом такое настроение никогда не помогало мне в решении моих проблем, но все ведь когда-то случается в первый раз, верно?
— Думаешь, им известно что-то еще? — спросила Мёрфи, когда мы вышли из подъезда на солнце.
— Что-то им известно, — сказал я. — Или им кажется, что известно.
— Это был риторический вопрос, Гарри.
— Урыла, — я тряхнул головой. — Ну и что будем делать дальше?
— Пороемся в том, что стоит за Джессикой Бланш, — ответила она. — Посмотрим, не откопается ли чего.
Я кивнул.
— Все проще, чем рыскать по Чикаго в поиске парней в длинных серых плащах.
Она помедлила с ответом; я достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать, что она осторожно выбирает слова.
— Возможно, не проще, чем найти бледного, привлекательного, темноволосого мужчину, который может быть, а может и не быть тем, кого последним видели с женщиной, умершей в разгар сексуального возбуждения.
Пару секунд мы оба молчали, слышались только наши шаги.
— Это не он, — произнес я наконец. — Он мой брат.
— Ага, конечно, — согласилась она.
— То есть, я довольно давно с ним не общался, — признался я. — И он живет сейчас сам по себе, — добавил я через несколько шагов. — Зашибает неплохие деньги… не знаю, как именно. Он же сам ни за что не скажет.
— Да, — кивнула Мёрфи.
— И полагаю, он сейчас кормится досыта, — продолжал я. — И само собой, где и как, он тоже не скажет, — мы прошли еще немного. — И он считает сам себя чудовищем. И ему физически дурно от попыток жить как нормальный человек.
Мы перешли улицу. Я ступил на тротуар и посмотрел на Мёрфи.
— Блин.
Мы не спеша двинулись по тротуару к Мёрфиному «Сатурну».