— Пойдем к Фиделю. Он будет рад тебя видеть. — сказал Альфредо.
— Он меня не узнает. Мы встречались двадцать лет назад, и смотрел он не на меня, а на Скобцеву.
— Фиделю достаточно взглянуть один раз, и он на всю жизнь запомнит. Пошли.
И он сквозь охрану провел меня к Фиделю Кастро.
— Узнаешь?
Фидель, поседевший, но по-прежнему обаятельный, посмотрел на меня сверху вниз, затянулся сигарой и сказал:
— Фильм про маленького мальчика.
Узнал. Между прочим. В 1963 году в Москве я случайно встретил на улице Альфредо Гевару и тот пригласил меня на прием по случаю дня Кубинской Революции в ресторан «Прага».
Я надел черный костюм, галстук и пошел. В вестибюле, наверху, у лестницы, гостей встречал кубинский посол, молодой человек лет двадцати пяти, и его приближенные. Я пожал им руки и вошел в зал. Огляделся. Народу много, а знакомых, кроме Альфредо, — никого. Видно, я попал на прием не моего ранга — повыше. К столам не протолкнешься, почему-то на всех приемах, даже в Кремле, у столов обязательно толкучка — такое впечатление, что гостей дома неделю не кормили.
Вышел в вестибюль, закурил. Стоял напротив посла. Посол улыбнулся мне. Я — ему.
И тут охрана засуетилась, распахнулась дверь, и в вестибюль стремительно вошел маршал Советского Союза Семен Буденный. А за ним высшие лица государства, члены Политбюро: товарищи Микоян, Подгорный, Гришин. Фурцева…
Буденный поднялся по лестнице прямо ко мне, обнял, расцеловал и поздравил:
— С праздником тебя, камрад! Куба си — янки но!
А за ним и все остальные товарищи пожали мне руку, сказали: «Куба си — янки но!» — и прошли в зал.
Немая сцена. Я смотрю на посла. Он — на меня.
Я развел руками — и слинял.
ЧТО ГОВОРЯТ В МЕКСИКЕ О ГРУЗИНАХ
В Тбилиси, со стороны отца, у меня было две тети — тетя Надя и тетя Лена, четыре двоюродные сестры — Тако, Марго, Кето и Марина и дядя Гриша — муж тети Нади. Когда я мальчишкой приезжал в Тбилиси, то очень любил у них бывать — особенно из-за дяди Гриши. Он в школе преподавал географию и рассказывал мне истории про дальние страны, и еще у него была настоящая шашка.
Я был единственным мужчиной, продолжателем рода Данелия, и тетки с сестрами любили меня и очень баловали. И по случаю моего приезда обязательно устраивали обед. Очень вкусный. Покупали говяжью вырезку или цыпленка — то, что сами ели крайне редко.
Они очень гордились, что мой отец — их брат — стал большим человеком, а потом были не прочь похвастаться и мной. Когда я после фестиваля в Акапулько приехал в Тбилиси, тети накрыли стол не как всегда в комнате, а составили столы на веранде и позвали подруг и соседок. Посадили меня на почетное место в торце стола — дяди Гриши уже не было — и средняя сестра Тако сказала: