— Мы успеем к двенадцати часам дням. Между двенадцатью и тремя машина в атомном вычислительном центре будет свободна. Она-то нам и решит задачу.
— Что ты хочешь решить? — спросил я.
— Я хочу рассчитать рациональную многошаговую политику нашего государства по внедрению новой техники и автоматики. Я учел в этой игре все. Даже любовь. Даже измену. В конечном счете этого нельзя сбрасывать со счета. Любовь — это источник пополнения государства новыми производителями и новыми потребителями материальных ресурсов и энергии.
Я не обратил внимания на цинизм Роберта и с жаром принялся за составление алгоритма и программы решения его системы уравнений. Юджин принесла нам кофе, и мы выпили его, когда за окном было совсем светло. Затем мы вышли из дому, пересекли парк.
Роберт, сощурившись, посмотрел на солнце.
— Честное слово, температура излучения этого светила сегодня больше, чем шесть тысяч градусов.
Я попытался представить себе, как должно быть скучно и противно жить с таким до мозга костей математическим человеком, как Роберт. Мне очень хотелось все наши вычисления бросить в море и послать своего друга ко всем чертям.
Оператор электронной машины Эрик Хансон, посмотрев наши записи и программу, сказал, что решение задачи может быть получено через два-три часа.
— Мы будем в кафе клуба «Мальта». Когда все будет готово, позвоните туда, — проинструктировал его Роберт.
После второй чашки кофе Глориан мечтательно произнес:
— Странная штука — жизнь. Когда-то думали, что она полна тайн и путей неисповедимых. А при ближайшем рассмотрении оказывается, что ее можно переложить на восемьдесят четыре дифференциальных уравнения. Великолепно, не правда ли?
Я пожал плечами.
Когда мы допивали третью чашку кофе, появился Сиди Вайль, руководитель джаза, замененного автоматом «Ипок». Я никогда раньше не видел его, а знал только по журнальным фотографиям. Он был значительно старше, чем я думал.
— Разрешите присесть? — спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся за наш столик.
Роберт, уставившись в хрустальную пепельницу, пробормотал:
— Пожалуйста.
— Я хотел бы поговорить с вами наедине, — сказал Вайль.
— Мне нечего скрывать от своего друга, — резко произнес Глориан.
— Как хотите… Я люблю вашу жену, и она любит меня.
— Я это знаю.
На лице Глориана не дрогнул ни один мускул.
— Меня отсюда уволили, и нам придется переехать в другой город, — сказал Вайль.
— Вам придется сменить много городов. Машину «Ипок» скоро будут производить серийно.
— Наверное, пройдет несколько лет, прежде чем автоматический джаз проникнет в захолустные деревушки.