Гарри не знал, как проживет следующие несколько часов или вообще следующие пятьдесят лет.
Он вернулся в свою комнату после того, как сбежал от сэра Родерика. Позволил слуге побрить себя, быстро принял ванну и сменил грязную одежду, прежде чем отпустить лакея и свалиться в кресло-качалку у незажженного камина, неуклюже вытянув вперед свои длинные ноги.
Он перескакивал с одной мысли на другую, но ни одна из них надолго не задерживалась в его голове. Он должен был спуститься вниз, конечно же. Он должен был поздравить сэра Родерика и передать наилучшие пожелания Трикси. Как хозяин дома он должен был произнести тост за новоиспеченную пару.
Он поднял вверх правую руку, как будто держал невидимый бокал.
– За сэра Родерика Хилларда и его очаровательную Беатрис! Я предлагаю ирландский тост: пусть дети ваших детей улыбаются вам. – Его рука опустилась. – Нет, я не могу этого сделать, – мрачно пробормотал он. – Я не могу этого сделать!
Только его руки могли зарываться в ее блестящие рыжие волосы. Только его губам было позволено касаться ее сладкого розового ротика. Только его нос мог наслаждаться исходящим от нее ароматом жасмина. Только его глаза могли смотреть на ее прекрасную желанную фигурку и ее лицо. Только он имел право на это настоящее чудо любви между двумя людьми.
Гарри сказал девушке, что хочет ее. Он обидел ее своим предложением стать его любовницей, за эту ошибку он будет проклинать себя до конца своих дней. Неважно, что он все испортил, он знал, что Трикси беспокоится о нем. Он был в этом абсолютно уверен. Если бы та ужасная ирландская горничная не прервала их прошлой ночью своими бессвязными глупостями и советами, Трикси была бы уже его, а не сэра Родерика.
– О, как я ненавижу ирландцев! – взорвался герцог, вставая с кресла. – Что я сейчас могу сделать? Только хорошо ругнуться по-ирландски!
Он подошел к окну, выходившему в сквер. Вдруг неожиданное предположение пронзило его голову. Что, если сэр Родерик, который считал, что необходимо просить у Гарри руки Трикси, ожидал, что Гарри, согласно традициям, будет на свадьбе посаженным отцом невесты? Гарри сжал правую руку в кулак и ударил о стену около окна, чуть не разбив ее. Красноречивый поток проклятий, который последовал за этим темпераментным ударом, был остановлен появлением во дворе сэра Родерика, покидавшего дом унылым шагом и со склоненной головой. Зародившаяся надежда, словно огненная стрела, пронзила Гарри.
– Она ему отказала! – обратился он к пустой комнате. – У нее в руках были все карты, она не могла проиграть, но эта прекрасная дерзкая женщина все-таки отказала Родди, да простит меня его разбитое сердце! Трикси любит меня! Она должна меня любить!