– Не сейчас, тетя, – утомленно произнес Гарри, уже занеся ногу над первой ступенькой лестницы. – Мне кажется, на сегодня достаточно печальных событий. Если вернулась Елена с мужем или без него, накормите ее или их и отправьте в кровать. Если Евгения пришла с собакой, сделайте то же самое. В любом случае, если она вернулась с крашеной беременной и раскаявшейся проституткой на поводке, пожалуйста, не говорите мне об этом, хорошо? Где Пинч?
– Это совсем не смешно, племянник, – запротестовала леди Эмилия, поджав губы не как царственная особа, а как обиженная женщина. – О, вот и Пинч. Он сейчас нам все объяснит, – произнесла она с большим воодушевлением, задержав дворецкого, появившегося со стороны гостиной: – Объясните, Пинч?
Гарри посмотрел на дворецкого, лицо которого вытянулось, как будто его только что чем-то прищемило, когда его попросили все рассказать.
– Прошу меня извинить, ваша светлость, – поклонившись, начал дворецкий, – но вас в гостиной ожидает неприятный сюрприз.
– Неприятный сюрприз, – повторил герцог. – Как его зовут? – спросил он, проводя рукой по красным от усталости глазам, мысленно представляя себе список всех обитателей на Портмен-сквере, которые могли бы быть неприятными сюрпризами.
– Майлс Сомервилль, сэр, – проинформировал Пинч своего господина, нетерпеливо добавляя: – Он пришел, постучал в парадную дверь час назад и потребовал, чтобы ему немедленно вернули его дочерей. Я не совсем понимал, что мне с ним делать, поэтому отправил его в гостиную. Но все не так плохо, как выглядит на первый взгляд, ваша светлость. Господа Вилли и Энди быстро разобрались с ним, связав его, так что теперь он никуда не уйдет.
Последние слова дворецкий сообщал уже спине герцога, потому что Гарри прямиком направился в гостиную, а следом за ним леди Эмилия, умолявшая его не делать глупостей.
Гарри с силой толкнул широкие двери гостиной, так что они ударились с грохотом о стену. Три мужские головы одновременно повернулись в его сторону.
– Сэр! Посмотрите, мы его поймали, – закричал возбужденно Энди, сидевший на ручке кресла, как птица на жердочке.
– Старый добрый Гарри! – вскричал Вилли, широко улыбаясь и глядя на герцога, как верный пес, ожидающий, что хозяин погладит его по голове за хорошее поведение. – С днем рождения на месяц раньше, дорогой брат. Тебе нравится мой подарок? Я даже для тебя завязал на нем много ленточек!
– М-м-ф, – промычал Майлс Сомервилль, привязанный шелковыми лентами к голубому парчовому креслу. Говорить он не мог, потому что носовой платок с вышитой буквой «У» был засунут в его рот.