– Пойдем со мной, Джейк.
– Куда?
– Хочу показать тебе кое-что.
Он поднялся со вздохом, как человек, слишком много времени проведший в седле, сбросил с себя кожаную куртку и пошел следом за Маргарет, раздумывая на ходу, что, черт возьми, делать с ней дальше. Когда они вошли в кухню, она открыла буфет и встала рядом с радостным видом хозяйки.
– Я купила нам немного посуды, Джейк. Посмотри! – Она вытащила тарелку и повертела ею перед ним. – Керамическая. Ручная роспись. Правда, красиво?
– Посуда? Для нас? – повторил Джейк, и ужасная догадка осенила его. – Где ты взяла посуду, Маргарет? И остальную дребедень? Ты, должно быть, ездила в городок?
Она осторожно поставила тарелку на место.
– Это была очень короткая поездка, честное слово…
– Но как ты попала туда? О, дьявол! Ты ездила в моей повозке?
Джейк испытывал все возрастающее раздражение.
Маргарет виновато взглянула на него, но вовсе не собиралась тушеваться перед его осуждающим голосом.
– Ну, да, разумеется. Я же не могла столько пройти пешком! И потом, надо же было куда-то все это поместить.
– О чем ты думала?
– Никто не узнал меня. Я переоделась мужчиной.
– О, это великолепно! – Джейк попытался представить себе эту картинку. – Переодетая девица, управляющая моей повозкой! Это бросится в глаза любому!
Она глубоко вздохнула, теряя спокойствие.
– Я оставила повозку на окраине городка. Никто меня не видел.
Джейк вновь посмотрел вокруг себя. Во что она превратила его дом?! Не говоря уж о его собственной жизни в последние дни. Маргарет оказалась пушечным ядром, разрушившим все, что он до этого считал самым важным, она сломала стены его, казалось, такой надежной крепости.
– Я предупреждал тебя не хозяйничать в моем доме, так? О чем ты, черт возьми, думала, вытворяя эти безобразия?
– Я только хотела украсить немного… Думала, когда ты увидишь, тебе понравится.
– Понравится? Разве ты не знаешь, что нельзя врываться к людям в дом и перестраивать их жизнь? Ты не имеешь на это никакого права!
Она стала закрывать шкаф – сначала осторожно, а потом громко хлопнула дверцей. Слезы брызнули из ее глаз.
– Я работала день и ночь, чтобы привести все в порядок, а ты не оценил этого.
Ее обиженный голос тронул Джейка. Но ему не хотелось в очередной раз попасться в ловушку эмоций. Он снова начинал злиться, и, как ни странно, ему это нравилось. Злость, оказывается, намного приятнее, чем страх, который он испытал, решив, что Маргарет мертва. Или идиотская сентиментальность, нахлынувшая на него в спальне…
– Не оценил? – произнес он медленно, стараясь следовать ходу ее мыслей. – Ты украла мою повозку, прокатилась через весь городок, потом завалила мой дом тряпками и цветами так, что я не узнал его. Потом ты что-то вынюхивала в моей спальне, залезла в места, где тебе абсолютно нечего делать, и, наконец, едва не угробилась. Называй меня бесчувственной скотиной, но нет – я не знаю, как оценить это.