Ее продали, как вазу или картину! И он сообщил ей об этом с высокомерным и снисходительным смехом.
Будь он проклят! Охваченная внезапным приступом ярости, она хотела оскорбить его, но обнаружила, что вся дрожит от переполнявших ее ощущений. Прикоснувшись к нему, она почувствовала странную пустоту внизу живота. Предательское тепло разливалось по всему телу, болью отдаваясь в груди. Потребовалось все ее искусство, чтобы скрыть это. С ней что-то произошло! Что-то такое, к чему она не готова и чему ее не учили. Она не может позволить, чтобы это случилось вновь. Но прикосновение к его груди было восхитительным. Ей хотелось поцеловать его и со стоном раствориться в нем, там, где маленькие кружочки его сосков отвердели под ее ладонями.
Он хотел ее. Он нисколько не стыдился своего возбуждения. Наоборот, он нагло выставлял его напоказ. И в этой оскорбительной откровенности сквозило что-то такое, что путало ее: черствость или, возможно, даже склонность к жестокости. Фрэнсис точно не знала. Почему он позволил ей оставить на нем отметку? Он не чувствовал унижения. Сначала ему было интересно, потом он немного рассердился, но никоим образом не смирился. Лорд Риво позволил ей открыть счет, но не выиграть.
Она оставила его в библиотеке, привязанным к столу! Интересно, что он сейчас делает? Попытается ли отомстить?
Проклятие! Чего она боится? В худшем случае она станет его любовницей. Потребуется не так много мужества, чтобы смириться с этим. Тем не менее совершенно очевидно, что Доннингтон, несмотря на то что она была у него в долгу, обязан был объясниться с ней.
Прежде чем Фрэнсис успела отвернуться от окна, она увидела, что темноволосая женщина протянула руки. Вышедший из дома высокий мужчина взял ее руки в свои и нежно поцеловал. Он бережно повел женщину в дом; солнце сверкало в его волосах и отбрасывало тени на его лицо. Итак, лорд Риво вновь принялся совращать женщин, пуская в ход все свое очарование и учтивость.
Фрэнсис с презрением отвернулась от окна.
– Наверное, это было неизбежно. Я понимаю, что вы хотели показать всем, что у вас есть любовница, и я благодарна вам за вашу заботу и великодушие. – Она заставила себя улыбнуться. – Я слышала, что вы хвастались мной всему Лондону.
– Таковы условия нашей сделки, – упрямо повторил Доннингтон. – И эта сделка, надо сказать, односторонняя, не правда ли? Вы получаете стол и кров. Мне нужно, чтобы все знали о вас. Откуда я мог знать, что придет в голову маркизу Риво? Это не человек, а дьявол.
– Да, – кивнула Фрэнсис. – Я имела удовольствие встретиться с маркизом. Он не скрывает своих намерений.