* * *
Увы, по прибытию в Ламарру, планы встречи с городским магом, и немедленного выхода к месту затопления военного фрегата пришлось отложить. Причиной этому была неуправляемая ярость впавшей в истерику вампирессы, твердо заявившей Олегу, что если он не избавит её от общения с местным высшим обществом, то она лично загрызет, свернет шею, оторвет все выступающие детали, и после этого грязно надругается над телами местных аристократок. Учитывая боевой опыт бывшей «ночной тени» Олег счел вероятность исполнения ею своих обещаний достаточно высокой.
Тем не менее, он не мог сдержать своего любопытства, и вежливо спросил, как именно она собирается «грязно надругаться» над телами.
– Подниму в качестве зомби, отрежу головы, и буду играть ими в крокет! – выпалила вампиресса, и тут же, уловив через канал связи обрывки мыслей Олега, подозрительно поинтересовалась: – А ты что подумал?
– Да так, ничего… А можно спросить, в чем причина столь бурных чувств по отношению к Ламаррскому дворянству?
– Полюбуйся! – она бросила Олегу надушенное дорогими духами письмо. Развернув, тот принялся за чтение.
«Благородный лэр. На прошлом балу, вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Ваша мужественность сквозящая в каждом движении, ваше неприятие светских условностей, и подлинно аристократическая сдержанность зажгли во мне пылающий огонь страсти. Молю Вас, посетить меня сегодня вечером в моем одиноком жилище, дабы скрасить мою будущую безутешную жизнь сладкими воспоминаниями о ночи в объятьях истинного владыки Смерти. Навечно ваша, Анетта Фальцони». Письмо было написано на валансеа, языке, занимавшем ту же нишу, что и французский язык в восемнадцатом веке, или английский в современной России.
– Я ей покажу мужественность! Я её такую мужественность покажу, на все посмертие закается! Зайти вечерком? Обязательно!!! И ты меня не останавливай! Будет знать, как меня мужиком обзывать! Весь прошлый бал на меня пялилась. Стерва крашенная! – дождавшись пока Олег закончит читать, продолжала свой монолог Вереена.
– Ну что ты кипятишься. Ты ведь действительно изображала мужчину, то есть меня. Считай это данью твоим актерским талантам. Подумаешь, очаровала какую-то сбрендившую бабу. Ну что тут такого страшного? – Постарался успокоить кипящий вулкан Олег.
– Да-а?!!! Сбрендившую бабу, говоришь?! А что ты скажешь на это? – Яростным движением вампиресса бросила на журнальный столик еще восемь листков бумаги с исходящими от них нежными запахами.
– Значит так! На сегодняшний бал ты идешь самостоятельно. – Постепенно успокаиваясь, заявила девушка. – Хватит. Наподменялась. Все равно я практически ничего не понимаю из того, что там говорится, а еще одного вечера этих бабских приставаний могу и не выдержать. Да и мужчины нервничают. Вдруг кто-нибудь на дуэль вызовет, а я и не пойму. Ты ведь опозоришься!