Живете вы, слава богу, хорошо, как я слышу, с своей милой Пашей и детьми. Не меняйте ничего, а только улучшайте и не скучайте. Говорят, только много у вас лишнего народа. Тяжело это. Надо любовно бороться.
Я пишу, что боюсь ложного обещания воспоминаний. Я точно боюсь, но это не значит, что отказываюсь. Я постараюсь, когда будет больше сил и времени>*. У меня есть план избежать трудностей, о которых я говорил, тем, чтобы только намекнуть на хорошие и дурные периоды. Прощайте. Целую вас.
Л. Т.
20 августа
1902.
1902 г. Августа 20. Ясная Поляна.
Очень сожалею, любезный Григорий Павлович, что вы не поговорили со мною лично о том, что вы пишете>*. Может быть, я бы вам мог сказать что-нибудь полезное, а также и вы мне. Я благодарю вас за ваше письмо и за то обличение, которое в нем находится. Я постоянно страдаю несоответственностью моей жизни — в последнее время особенно вследствие моей болезни — с теми истинами, которые я исповедую, стараюсь уничтожить это несоответствие и благодарен тем, которые так, как вы в своем письме, напоминают мне о нем и заставляют более стараться привести жизнь в согласие с исповедуемыми истинами.
Я говорю это не о вегетарьянстве, которому я в продолжение 20 лет никогда сознательно не изменял и следование которому не стоит мне ни малейшего труда или лишения. (Я только из вашего письма узнал, что, вероятно, меня обманывали во время моей болезни, варя мне мясные супы.) Я говорю про роскошь той жизни, в которой я нахожусь, и, главное, про пользование прислугой за деньги.
Очень рад был из вашего письма узнать, что вы человек, занятый важными вопросами жизни, что я заметил и по кратким разговорам с вами.
Еще раз благодарю вас за ваше письмо и желаю вам всего лучшего.
Лев Толстой.
20 августа
1902.
62. Вел. Кн. Николаю Михайловичу
1902 г. Августа 20. Ясная Поляна.
Дорогой Николай Михайлович,
Благодарю вас за участие. Здоровье мое поправляется. Но несмотря на то что я живу с удовольствием и стараюсь наилучшим образом употребить остатки своей жизни, не могу не испытывать небольшой досады на то, что мой экипаж, завязший в трясине, через которую мне неминуемо придется переезжать — и даже очень скоро, — вытащили не на ту, а на эту сторону. Силы у меня все еще невелики, а дела очень много. От этого я и не писал вам. Что же касается до вопроса об уничтожении земельной собственности, то я в последнее время написал об этом, насколько умел, обстоятельное сочинение, которое, само собой разумеется, будет напечатано не в России, а в Англии. Заглавие сочинения: «Рабочему народу»