Ваш любимый диктатор папа Барракудо".
— Вот и пообедали,- Коля почесал затылок,- придется вернуть утку.
— Вернуть? — рассеянно спросил Сид.
— Ну конечно,- Коля был удивлен вопросом,- иначе погибнут заложники…
— Не отдам! — крикнул Джейрано, прижимая птицу к груди.- Не отдам. Утка общая. Я тоже бежал за ней. У меня шишка голода…
Коля, ни слова не говоря, повернулся и зашагал к «Искателю».
— Святая мадонна,- простонал Сид,- зачем я связался с этим героическим мальчиком. Он доконает меня своим человеколюбием…
Джейрано, волоча утку, поплелся за Колей.
Они поднялись в небо и полетели в том направлении, где скрылся самолет. Минут через пятнадцать на горизонте показался город. Это и был Вальядол, столица Кошмарии.
На всякий случай Коля посадил «Искатель» в нескольких километрах от города, на уютной лужайке.
— Хотите пообедать у папы Барракудо? — спpocил Редькин, насмешливо глядя на Котлетоглотателя.
— О нет, мой маленький герой,-Сид покачал головой,- лучше я поголодаю. Идите сами, и пусть нимб великомученика освещает вам дорогу. А я, простой смертный, слабый и бесхребетный, лучше посплю. Я боюсь диктаторов.
— Спите, Сид Джейрано,-Коля покраснел от злости как будто он не боится диктатора! — Отдыхайте, набирайтёсь сил. Вам ведь скоро опять глотать баранов, лопать 6ыков и пить ведрами кофе. Спите! А ты, Леро, отгоняй от спящего мух…
— Еще чего! — фыркнул попугай.
— Леро,- строго сказал Редькин.- За шар и за столь беззащитного дядю отвечаешь!
Он замотал утку в старый свитер Эдисона Назарович! и отправился освобождать заложников.
Был полдень, когда Коля вошел в Вальядол. Город плавился в зное и казался вымершим. Только тощие беж родные псы понуро стояли в тени, свесив розовые языки до земли. Кривые переулки, застроенные халупками из фанеры и жести, как грязные ручьи, впадали в главную и единственную улицу Цвай Карамболь. На этой улице находились лавки, почта, кинотеатр и кафе с фирменным блюдо «Печень покошмарному».
Цвай Карамболь упиралась в огромную площадь, на которой возвышался Дворец. |
Обливаясь потом, Коля добрел до дворцовых ворот чугунными львами по бокам. У ворот, на табуретке, сидел под зонтом сонный часовой в темных очках, шляпе, зеле ной сорочке и в шортах. Он чистил пилочкой ногти рядом с ним, на асфальте, стоял телефон и валялся автомат, похожий на отбойный молоток.
— Я насчет Утки,- сказал Коля и, развернув свитер показал птицу, которая тут же закрякала.
Часовой замер, затем схватил телефон и начал бешено набирать номер.
— Докладывает оборотень Чистоплюй! в трубку.- Прилетела Уточка!