Но Редькин попался сразу, и банда ликовала, выводя графе «Доход» семизначное число. Ликовала рано. Машина остановилась перед двухэтажным домом спрятанным за деревьями, в глубине двора. Колю втолкну ли в комнату и заперли за ним дверь. Он осмотрелся.
Окон не было, под потолком тускло светила лампочка Кровать, стол, стул, проигрыватель с единственной пластинкой «Мама, я хочу домой» — вот и вся обстановка. Коля поставил пластинку. Певец заголосил «Мама, хочу домой». Тотчас вошел лысеющий стражник с большими ушами.
— Как вас зовут? — спросил Редькин.
— Сэм Голубая Корова!- ответил стражник. Видя удивление мальчика, он снисходительно объяснил:
— Когда я был молод и мне позарез нужны были деньги, я все время придумывал способы, как их достать. Однажды я перекрасил свою корову в голубой цвет и стал водить по деревням, показывая людям. Разумеется, не бесплатно с тех пор меня называют Сэм Голубая Корова.
— Уважаемый Сэм Голубая Корова,-сказал Коля, -мне нужно поговорить с вашим главным начальником.
— Вынужден вас огорчить, сэр. Вряд ли у вас что-нибудь получится на этой неделе. В понедельник наши грабят банк. Во вторник из Скандальона уходит вагон с алмазами который никак нельзя упускать. В среду — первенство гор да по шашкам, и надо болеть за своих. В четверг… Что же у нас в четверг?… Вспомнил! В четверг запланирован налет на птицефабрику: будем заготавливать яйца на зиму. В пятницу
— «Лебединое озеро»: грабим театр. В субботу крадем детей. В воскресенье научная конференция по новым методам. Так что до следующего понедельника Дон Чача не сможет вас принять.
— А кто такой Дон Чача? — спросил Коля.
— Отец нашего братства. Я служу ему уже почти двадцать лет.
— Сэм,- сказал Редькин,- а почему именно вам поручили охранять меня?
— Грабить мне нельзя,- вздохнул Сэм,- я тут же попадусь. Все дело в том, что я ужасно люблю собирать марки, и где бы я ни был, я прежде всего ворую марки. Полиция знает о моей слабости, и если при ограблении исчезают марки, меня тут же арестовывают. Поэтому мне доверяют лишь охрану детворы да мелкие, хозяйственные дела.
Когда речь зашла о марках, Редькин вспомнил о своей фальшивой Мальдивской, хранящейся под подкладкой брюк.
К удивлению Редькина, его повели к главарю банды на следующий же день.
В кресле-качалке сидел старик в халате. Кожа на его щеках висела мешками, и старик был похож на бульдога. Веки его были прикрыты, но он не спал.
— Подойди ко мне, мальчик,-скрипучим голосом сказал Дон Чача.
Коле стало немного страшно, но он подошел. Дон Чача цепко схватил его руками и, зажав, точно клешнями, усадил Редькина себе на колени. Они качались в кресле. В кабинете было сумрачно.