Выйдя из дома, где жил Гертнер (Вальдхайм остался там же, несколько оторопевший от неожиданности), Келлер и Ольга, под руку, медленно пошли в сторону от центра города.
– Куда мы идем? – голос Ольги не содержал никаких признаков волнения.
– Мы идем ко мне в отель… – ответил Келлер. – Только, ради бога, Ольга, не подозревайте меня в нечистых намерениях!
– Я и не собираюсь. Хотя, согласитесь, не очень уместное время для молодой незамужней женщины в такое время, – заметила Ольга.
– Согласен с вами, но будьте снисходительны. Тем более, что речь идет о деле.
– Вот как?
– Именно. У меня в номере… – Келлер замолчал.
– В чем дело?
– Нет-нет, ничего… В моем номере вас ожидает небольшой сюрприз.
– Вот как? Приятный? – поинтересовалась Ольга с легкой иронией в голосе.
– Не знаю, – серьезно ответил Келлер. – Это зависит от различных обстоятельств. Надеюсь, что приятный.
Больше они не разговаривали до самого отеля.
Портье проводил их равнодушным взглядом сонных глаз. Они поднялись на второй этаж.
– Вы не заперли номер? – удивленно спросила Ольга, видя, что ее спутник собирается открыть дверь, не доставая ключа.
– Вот что, – сказал Келлер, взявшись за ручку двери. – Я сразу понял, что вам сообщили о причинах нашей встречи заранее. Несмотря на мой запрет. Видимо, Макс?
– Да, конечно, – Ольга улыбнулась. – Это так страшно?
– Нисколько, – лицо Келлера оставалось холодно-спокойным, он не ответил на ее улыбку. – Я вполне отдавал себе отчет в том, что он не выполнит моего приказа. Безусловно, он сообщил вам, что я хочу лично побеседовать с вами и что сегодняшним самолетом я должен получить важные документы.
– Допустим, но…
– Это не совсем так, Ольга. Я действительно ждал этого рейса. Но не с документами, а с одним человеком. Этот человек сейчас – здесь, за дверью. В моем номере.
Тень легкого беспокойства промелькнула по лицу девушки.
– И кто же этот человек?
– Петр Алексеевич Зимин. Ваш отец, Ольга, – понизив и без того негромкий голос почти до шепота, сказал Вольфганг Келлер.
Несмотря на все самообладание, Ольге не удалось сдержать легкий вскрик.
– Я говорю это вам потому, что мне неважно, узнаете или не узнаете его вы. И то, и другое ничего не доказывает. Если вы не та, за которую себя выдаете, то сможете сказать, что просто не помните его. Прошло тринадцать лет… Это большой срок. Мне важно лишь, узнает ли он вас.
– Каким образом? – голос девушки чуть заметно дрожал. – Разве на него законы времени не действуют?
– У нас есть средства, – сказал Келлер и резким движением распахнул дверь. – Прошу вас, фройляйн.