Главарь шайки шагнул вперед и нанес удар сбоку, целясь в голову Корде. Пот поднял свой клинок, отражая показанный удар, но Твику в последний момент удалось чуть опустить свое оружие, так что удар пришелся в основании клинка противника. Корда охнул, и его меч, коротко звякнув, вывернулся из онемевшей руки. Губы Твика раздвинула привычная кривая усмешка, и он взмахнул мечом над головой безоружного противника!.. Однако тот неожиданно прыгнул вперед, левой рукой перехватил руку Твика уже опускавшуюся в атаке, а правой нанес чудовищной силы удар в лоб своему бывшему товарищу.
Раздался смачный хруст, меч вывалился из руки Твика и, задев своим концом плечо Корды, упал на землю, а сам Твик с закатившимися глазами повалился под ноги гиганта. Лоб главаря шайки был вдавлен внутрь, и на темных, окровавленных осколках костей виднелись брызги мозга.
Корда медленно повернулся в мою сторону и прохрипел:
– Я победил… Ты освобождаешь меня?..
– Я освобождаю тебя от ответственности за нападение на сияющего дана Высокого данства!.. – Ответил я спокойным, слегка насмешливым голосом, – но за тобой числится еще одно дело, и по нему ты должен также держать ответ!
– Какое дело?.. – Прохрипел кхмет-гигант и судорожным движением отер ладонью лицо.
– По твоему наущенью были убиты два человека! Маленькая девочка осталась сиротой!! И ты издевался над этой сиротой!!! Что бы ты сделал, кхмет, с человеком, сотворившим подобное с твоей дочерью?!!
Корда стоял метрах в восьми напротив меня, ссутулившись, чуть подогнув колени, похожий на огромного медведя, готовящегося к нападению. Но нападать он еще боялся, вместо этого он прорычал:
– Я бы убил этого человека!.. Но ты не отец девочки, а потому…
Однако, я не дал ему договорить:
– Я заступаю место отца Мары и выполняю твой приговор! Помниться, я при первой нашей встрече обещал тебе, что ты увидишь, как будет гореть твой гадюшник… а я никогда не бросаю на ветер своих обещаний!
Корда глухо зарычал, вскинул свои огромные руки и шагнул вперед, в мою сторону. Я поднял навстречу ему Серое Пламя, задержал его острие на уровни груди хозяина гостиницы, а потом приподнял еще немного. Ноги рычащего кхмета легко оторвались от земли, и он завис на высоте двух-трех метров. Я рывком перевел острие меча в сторону сосны, стоявшей рядом с главным зданием постоялого двора, тело кхмета, кувыркаясь в воздухе, метнулось в указанном мечом направлении и буквально влепилось в красноватый ствол дерева. Руки его дернулись, взмыли над головой и втемяшились в жесткую кору, словно их прибили невидимыми гвоздями.