Трое людей, чуть не падая с лошадей от усталости, несколько дней спустя добрались до Нихрейнской пропасти. Они спустились по петляющей тропе в черные глубины горного города, где их встретил Сепирис. Выражение лица его было угрюмым, хотя то, что он говорил, воодушевляло.
– Значит, ты победил, Элрик, – сказал он, едва заметно улыбнувшись.
Элрик спрыгнул с коня, помог спешиться Заринии и лишь потом обратился к Сепирису.
– Я не до конца удовлетворен случившимся, – мрачным голосом сказал он, – хотя и сделал то, что требовалось, чтобы спасти мою жену. Я бы хотел поговорить с тобой наедине, Сепирис.
Черный нихрейнец сумрачно кивнул.
– Мы поедим, а потом поговорим наедине, – сказал он.
Они устало пошли по галереям, отмечая, что город несколько ожил по сравнению с тем, что они видели в прошлый раз. Но девяти братьев Сепириса они не увидели. Он объяснил их отсутствие на пути к его покоям:
– Они – слуги судьбы, и их вызвали в другое измерение, где они смогут увидеть несколько вариантов дальнейшего развития земной истории и сообщить мне, как я должен действовать в дальнейшем.
Они вошли в зал, где уже был накрыт стол. Когда они насытились, Дивим Слорм и Зариния оставили Элрика и их хозяина наедине.
В большой жаровне горел огонь. Элрик и Сепирис молча сели рядом, ссутулились на своих стульях.
Наконец без всяких вступительных слов Элрик рассказал Сепирису о том, что случилось, о словах Мертвого Бога, о том, что слова эти взволновали его, даже поразили тем, что соответствовали истине.
Когда Элрик закончил, Сепирис кивнул.
– Так оно и есть, – сказал он. – Дарнизхаан говорил тебе правду. По крайней мере, большую часть правды. Так, как он ее понимал.
– Ты хочешь сказать, что наше существование скоро прекратится? И все будет так, словно мы никогда и не дышали, не думали, не сражались?
– Вероятно.
– Но почему? Мне это кажется несправедливым.
– А кто тебе сказал, что мир справедлив?
Элрик улыбнулся, услышав подтверждение собственным мыслям.
– Да, как я и предполагал, справедливости не существует.
– Нет, она существует, – сказал Сепирис. – Это своеобразная справедливость, справедливость, которую нужно выделить из хаоса бытия. Человек родился не в справедливом мире. Но он может создать такой мир.
– Я бы согласился с этим, – сказал Элрик. – Но тогда для чего вся наша борьба, если мы обречены умереть, а вместе с нами исчезнут и последствия наших действий?
– Вот тут ты ошибаешься. Кое-что останется. Те, кто придет после нас, унаследуют от нас кое-что.
– И что же это такое?
– Землю, в основном свободную от сил Хаоса.