Он спросил:
– Дрюня, а когда ты был там… ну – внутри… Ты что-нибудь чувствовал?
– Нет, – сказал Дрюня. – Только дурацкий холод.
– А других, которые пропали раньше тебя, не видел?
– Они уже растворились, – сказал Дрюня.
– Растворились?
– Ну там – растворяешься постепенно. Вот они и исчезли…
– Совсем?
– Большей частью.
– Понятно, – сказал Сергей.
Ему действительно было понятно: мрак, и ты растворяешься в нем.
Больше они не разговаривали.
Только когда проводили девочку Мусю и она, помахав им рукой, как видение, скрылась в освещенном проеме, то Сергей, миновав огороды, жуткий дремлющий сад и чернеющие у ограды хозяйственные пристройки, очень тихо, невольно понизив голос, сказал Андрону:
– Ты теперь, наверное, – из дома не выйдешь…
– Почему? – удивился Андрон. – Теперь – выйду. Теперьто как раз не страшно.
И он бодро взмахнул пластмассовым легким мечом – клинок свистнул в воздухе.
Тут же, будто надломленная, опустилась со стоном широкая яблоневая ветвь, а по вытоптанной площадке у дома протянулась зловещая тень, похожая на трехпалую лапу.
Вскидывая арбалет, Сергей обернулся.
Однако, это была всего лишь рубашка, висящая на турнике. Рукава ее шевельнулись, по-видимому, от ветра.
– Но-но, – громко сказал отпрянувший Дрюня.
– Значит, не страшно? – переводя дыхание, поинтересовался Сергей.
– Нисколько.
– Ну, и мне – нисколько не страшно…
Он опустил арбалет.
И они, пошаркав о половичок на крыльце, пошли в дом…