То, что это [именно] так, явствует из нашего полу-латинского языка и из древних римских обрядов, которые не так уж давно у нас исчезли, а именно, сожжение человеческих трупов, гадания, прорицания и прочие суеверия, до сих пор бытующие в некоторых местах, особенно в культе Эскулапия, почитаемого в виде змеи, в каком он переселился некогда в Рим. Почитаются и священные пенаты, моря, лары, лемуры, горы, пещеры, озера, священные леса. Но едва лишь этот священный и постоянный [обряд] римский и еврейский жертвосожжения превратился в обычай, как под волной крещения погас огонь.
Ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии, чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы (а мы помним, что так называет он татар). Или в соответствии с более правильной точкой зрения, они были занесены бурями Океана при Г. Юлии Цезаре. Действительно, когда этот Цезарь, как пишет Луций Флор, победил и перебил германцев в Галлии и, покорив ближайшую часть Германии переправился через Рейн и [поплыл] по Океану в Британию, и его флот был разметан бурей, [и] плавание было не слишком удачно, и пристали корабли предков наших к побережью, то, как полагают, они вышли на сушу там, где ныне находится крепость Жемайтии Плотели. Ибо и в наше время приставали иные заморские корабли к этому самому побережью.
Здесь наши предки, утомленные и морскими трудностями и опасностями, и владеющие огромным количеством пленных, как мужчин, так и женщин, начали жить в шатрах с очагами, по военному обычаю, до сих [пор] бытующему в Жемайтии. Пройдя оттуда дальше, они покорили соседний народ ятвягов, потом роксоланов, или рутенов, над которыми тогда, как и над москвитянами, господствовали заволжские татары; и во главе каждой рутенской крепости стояли так называемые баскаки (если баскак — это „главарь“, предводитель, то все понятно. Если же это простые сборщики налога, то почему управляют они крепостями?). Они были изгнаны оттуда родителями нашими италами, которые после стали называться литалами, потом — литвинами.
Тогда с присущей им отвагой, избавив рутенский народ, земли и крепости от татарского и баскакского рабства[80] они подчинили своей власти все от моря Жемайтского, называемого Балтийским, до Понта Эвксинского, где [находится] устье Борисфена и до границ Валахии, другой римской колонии и земель Волыни, Подолии, Киевщины, Северы, а также степных областей вплоть до пределов Таврики и Товани, [места] переправы через Борисфен, а отсюда распространились на север к самой крайней и самой близкой к стольному граду Московии крепости [называемой] Можайском, однако, исключая ее, но включая Вязьму, Дорогобуж, Белую, Торопец, Луки, Псков, Новгород и все ближайшие крепости и провинции.