Дмитрий Сотников разговаривал с Настей неохотно.
– Вы в чем-то подозреваете Владимира Сергеевича? – настороженно спросил он.
– Ни в коем случае, – солгала она, не моргнув глазом. – Дело в том, что Владимир Сергеевич является свидетелем убийства, но по каким-то непонятным мне причинам отказывается дать показания. Мне кажется, что моя настойчивость граничит с жестокостью, и я хочу попытаться понять его характер, чтобы обойтись с генералом как можно более деликатно. Пожалуйста, расскажите мне о его семье.
– Зачем? Почему бы вам не пойти к нему домой и не посмотреть самой?
– Я не хочу тревожить людей, перенесших такую трагедию, – сказала она наобум. И попала в цель. Дмитрий сразу смягчился.
– Значит, вы знаете?
– Конечно.
– Елена Викторовна совсем… – Он замялся, не желая обижать мать Лизы и стараясь подобрать подобающие слова. – Одним словом, она все эти годы пребывает в глубоком трауре и заставляет всю семью жить под сенью вечной трагедии. Вот, примерно так. Знаете, Андрюшина комната, Андрюшины вещи, рисунки, стихи, фотографии. В таком духе.
– А дочь?
– С Лизой тоже плохо. Она все время болеет, без конца пьет какие-то таблетки, живет только воспоминаниями о брате. Если хотите знать мое мнение, они генерала совсем задавили. Он же нормальный мужик с нормальной психикой, представляете, каково ему в этом царстве слез и причитаний?
– Вы хорошо знаете Владимира Сергеевича?
– Не очень. Вот Лизу я знаю много лет.
– У вас близкие отношения?
Сотников посмотрел на Настю с упреком и недоумением.
– Какое это имеет значение?
– Никакого. Я просто спросила. Она вас любит?
– Наверное.
– А вы?
– Анастасия Павловна, вы пришли говорить о ее отце, а не о наших с ней отношениях. Я прав?
– Разумеется, вы правы. Но коль вы знаете ее отца не очень хорошо, то, может быть, ваш рассказ о Лизе поможет мне понять его характер.
– Лиза… Ну, она полностью попала под влияние матери. Ходит на кладбище каждую неделю и готова на полном серьезе обсуждать вопрос о том, понравились ли Андрюше цветы, которые она ему принесла.
– А что, Елена Викторовна верит в бессмертие души?
– Еще как верит! И в церковь ходит, да еще и Лизу заставляет. Даже крещение приняла. Ли-за рассказывала, что теперь у матери один свет в окошке – ее крестная. Незыблемый авторитет.
Они проговорили целый час. За это время Насте удалось составить некоторое представление о той обстановке, в которой жил генерал Вакар, и она еще больше уверилась, что ключ к несговорчивому свидетелю надо искать именно здесь.
Расставшись с Сотниковым, она связалась с Бокром и рассказала ему про церковь, которую посещала Елена Вакар.