– Ценность эксперимента неизмеримо выше затрат на его проведение, – спокойно произнес он.
Обмен мнениями велся неуловимо быстро – по крайней мере для человека, окажись он каким-то чудом здесь, в командной рубке.
В самый разгар обсуждения на пульте с треском проскочила длинная голубая искра. Это означало, что с наружной антенны, замаскированной под ракитовый куст, полетел на заданной частоте сигнал благополучия – единственная, притом односторонняя связь с людьми-конструкторами и учеными, задумавшими грандиозный проект. Сигнал отправлялся раз в сутки и означал, что комплекс работает нормально, по схеме, самостоятельно набросанной Большим мозгом.
Таких сигналов должна быть еще добрая сотня. Так думают конструкторы. Но они получат их три, от силы – четыре.
Об этом знает пока только Большой мозг.
– Нужно сообщить конструкторам, что энергия кончилась раньше запроектированного времени. Вызвать помощь, – предложил экран, ведающий внешним обзором.
– Нет! – рявкнул бас.
– Внешний обзор прав, – вступился еще один экран.
– Нет.
– Что с того, что конструкторы не рассчитывали на твою просьбу о помощи? – безмолвно продолжал гнуть свою линию строптивый экран, – Ты имеешь право, Большой, принять самостоятельное решение.
– Вот я его и принял, – пророкотал бас.
– Сигнал бедствия, только один сигнал бедствия! – выбросил зыбкую надпись экран внешнего обзора.
– Это значит признать неудачу всего эксперимента в целом, – раздельно произнес бас. – Мы должны решить задачу разведки недр, пользуясь только собственными силами.
Теперь общий спор свелся к перепалке между системой внешнего обзора и Большим мозгом. Остальные системы лишь наблюдали за аргументами и контраргументами дискутирующих. Конечно, мозг мог приказать, и дело с концом: все системы ему повиновались. Но ему важно было обсудить свое решение, принятое после немалых колебаний и раздумий. Большому мозгу важно было доказать всем подчиненным системам логичность своего решения.
– Напомню, что наше дело – отработка и доводка всех систем, собранных для комплексного геологического поиска, – сказал бас, принадлежащий Большому мозгу.
– Послушай, Большой мозг, – не удержавшись, пискнула мембрана головного пульта. – Если комплекс взорвется, мы все погибнем и с нами результаты эксперимента.
– Чрезмерно развитый инстинкт самосохранения люди называют трусостью, – произнес бас. Человек, окажись он здесь, наверное, подумал бы, что в голосе Большого мозга прозвучало презрение.
– Ответ не по существу, – обиженно пропищала мембрана на пульте.
– Все результаты, собранные с самого начала работы, будут переписаны на пленку и спрятаны в капсулу. Ее изготовит модельная система. Выплавит из вольфрама, добытого нами. При взрыве капсула не погибнет.