Правда об этом Джоне никого не интересовала. Нужна была конъюнктурная липа о торжестве социалистиче–ских идей и о том, что Джон Рид встречался с Лениным.
Лена не умела писать по заказу. Ее воображение попадало в клетку, как птица, и замолкало. Она становилась бездарна, и это ее убивало.
Лена написала первый вариант. Получила поправки. Поправки давала ее начальница – энергичная женщина, член партии.
Лене хотелось спать от этих поправок, а еще лучше – заснуть на много месяцев летаргическим сном, чтобы ничего не видеть и не слышать. Вокруг нее ходили неинтересные люди. В буфете лежали бутерброды с засохшим сыром, тяжелые масляные пирожные и крутые яйца под майонезом.
После дома Александра Лене казалось, что она попала в зону. Все – убогое, чужое и враждебное.
У Александра тем временем тоже произошел сбой. Он заболел инфекционной желтухой, то ли отравился, то ли перепил. А может быть – то и другое, выпил некачественную водку.
Он пожелтел. Лицо стало бежевым, как картон. Приш–лось приостановить съемку и вернуться в Москву.
Вера готовила диетическую еду, но этого было недостаточно. Александра положили в больницу.
Он уходил из дома просто и спокойно, будто собрался в булочную за хлебом.
Марго заплакала.
– Ты чего? – удивился Александр.
– В боль-ни-цу… – прорыдала Марго.
– Ну и что? – беспечно спросил он.
Александр храбрился. Он не хотел в казенный дом. Он хотел остаться дома с мамой и с Верой. Только с ними ему было хорошо и спокойно.
Вера и Марго провожали своего любимого, как на фронт. Марго рыдала, а Вера собирала узелок: не забыть бы чего…
Лена узнала эту печальную новость от Марго.
Однажды вечером зазвонил телефон, и из космоса выплыл неповторимый хрипловатый голос:
– Александр в больнице. Ему было бы приятно, если бы ты его навестила…
Марго понимала, что, внедрив Веру, она отняла у Александра свободу и любовь. Марго пыталась по кусочкам восполнить утрату. Лена вполне годилась на эту роль: яркого кусочка на ковре жизни. Лена не будет претендовать на целое полотно. У нее своя жизнь. Она неопасна. Именно так: яркий кусочек.
– Когда? – спросила Лена.
– Завтра. В одиннадцать утра. Если хочешь, поедем вместе.
На завтра на одиннадцать был назначен худсовет. Должен обсуждаться Джон Рид с поправками. Присутствие Лены – обязательно. Но какой худсовет… Плевать ей на этот сценарий и на это телевидение.
Лена и Марго подъехали к корпусу Боткинской больницы.
Александр их ждал и выглядывал в раскрытое окно. На нем была шапка-ушанка, чтобы не замерзла лысеющая голова.
В ушанке и полосатой пижаме, с бледным бескровным лицом он был похож на зэка. Лена удивилась его опрощению. Это был совсем другой Александр, без тайны и внутреннего огня. Просто сиделец, обитатель казенного дома.