Вера грустила. Марго утешала.
– Посмотри вокруг себя, – предлагала Марго. – Кто из мужей спит со своими женами после двадцати лет совместной жизни?
– У меня двенадцать, – уточняла Вера.
– Это одно и то же.
Получалось, что этой шалашовке – все: карьера, деньги, путешествия и Александр, и собственная семья в придачу. А Вере – только трусы и тарелки. Ну нет…
Вера подловила момент, когда никого не было дома, достала телефонную книжку и позвонила министру Егорычеву.
Разговор был недлинный, но они поняли друг друга. Вера донесла основную мысль: уважаемые пастухи (начальство) должны охранять стадо от паршивой овцы.
Стадо – это кинематографическая общественность, а паршивая овца – естественно, Лена.
Лену не пустили на фестиваль.
Александр не понимал: в чем дело? Он тыркался в кабинеты, но чиновники отводили глаза.
Шила в мешке не утаишь. Александр все узнал.
Он вернулся домой и спросил у Веры:
– Тебе не стыдно?
– Нет, – честно ответила Вера. – Я боролась.
Александр уехал в Венецию без Лены. Вернулся с подарками. Не забыл никого.
Вере достались хорошие сапоги на меху.
Вера сдержанно сказала: «Спасибо». Сапоги она могла купить себе сама. Но сапоги от Александра после звонка министру – это хороший знак. Значит, он не сердится. Простил легкую подлость. А ведь только близким людям прощают все.
Время шло. Проскочили два года из обещанных пяти. Осталось три.
Жизнь шла своим чередом. Иногда Вере казалось, что Александр никуда не денется. Он окружен родными и близкими. Любит родителей, обожает сына, а Вера никому не мешает. К тому же Александр постоянно плохо себя чувствует: то у него камни в желчном пузыре, то депрессия. Куда он побежит в депрессии и с камнями…
Но иногда Вере казалось: муж на ниточке, а ниточка вот-вот оборвется…
Вера тосковала, плакала. Ванечка утешал, как мог. Обнимал за шею и говорил:
– Мамочка, не плачь. Я вырасту и женюсь на тебе…
Как беспомощны и как завистливы разлюбленные жены.
У Лены вышла книга. Ее приняли в Союз писателей. Она была самая молодая в секции прозы. Средний возраст прозаиков – шестьдесят. А Лене – тридцать два. Членство в Союзе приравнивалось к докторской диссертации, так что Лена по благам и привилегиям – профессор.
Любовь тоже набирала обороты.
Александр каждый вечер подъезжал к дому Лены. Она садилась в машину, и они разговаривали по три часа, и не надоедало ему говорить, а ей слушать.
Потом они расставались. Александр ехал к себе в центр. И за час дороги успевал соскучиться. Он приезжал, уходил к себе в комнату и тут же звонил Лене.
Лена брала телефон, скрывалась в своей комнате, и они «трындели» (выражение бабы Поли) до глубокой ночи.