Высокий, моложаво выглядящий, подтянутый, он пришел в больницу после многолетней службы в армии, демобилизовавшись в чине полковника. Доктор Алон был всегда полон достоинства и самоуважения. Разговаривая с людьми, он всячески подчеркивал свою значимость и влиятельность, вел себя чрезвычайно церемонно, как ведут себя августейшие особы при общении с простым людом.
Он всегда был занят грандиозными проектами, очень любил рассказывать о своих мегаломанских планах, о поездках за границу, где все принимали его «на ура», о конгрессах, в которых он участвовал. Одно время Алон занялся политикой, примкнул к какой-то партии и совершенно серьезно планировал занять пост министра здравоохранения.
Интересно, что при этом он никогда не рассказывал о своих военных подвигах — а ведь он участвовал почти во всех войнах Израиля, был несколько раз награжден, говорили даже, что он получил звание «Герой Израиля», и рассказать ему видимо было что.
Когда-то он прошел специализацию по хирургии, но было это давно, и с тех пор занимался он вопросами, от практической медицины далекими. Тем не менее, каждый раз, когда в приемник поступал раненый в дорожной аварии, Алон вспоминал, что он тоже хирург, забегал в кабинет, начинал суетиться, давать указания врачам, медсестрам, мешая профессионалам нормально делать свою работу. Дежурные хирурги терпеть этого не могли. Один из них наш парень, Илюша, однажды даже впрямую выгнал его из комнаты, заявив — «Или вы немедленно убираетесь отсюда и не мешаете работать, или уйду я и тогда занимайтесь раненым сами». Алон раненым заниматься не решился, ушел, потом устроил большой скандал, но поскольку все хирурги Илюшу поддержали, дело спустили на тормозах.
При этом многие, кто были с ним знакомы, соглашались, что человек он был не плохой, человечный и как правило, готовый помочь.
Он считал себя истинным сионистом, да, наверное, и был им, полагал, что приезд евреев из России — это благо для Израиля, и решил по мере возможности помочь нескольким врачам репатриантам с работой, при этом обеспечив приемник дешевой рабочей силой.
Каким-то образом Алон сумел договориться о финансировании этого проекта и начал набирать к себе врачей — олимов.
Следует отдать должное организаторам проекта — не знаю, один ли Алон этим занимался или нет — перед началом работы в приемнике для всех врачей — олимов были организован курс переподготовки, состоящий их нескольких ротаций в разных отделениях, в каждом по 1–2 месяца. Это было отделение интенсивной терапии — реанимации, анестезиология, рентген, инфарктное отделение, хирургический приемник. После разговора с Алоном я был принят, и вместе с еще несколькими ребятами, мы начали проходить весь этот маршрут, учась всему помаленьку. Одновременно я продолжал дежурить в терапевтическом отделении.