Все эти ротации были очень интересными. Особых обязанностей у нас не было, в основном мы смотрели, спрашивали, немного помогали врачам этих отделений в рутинных делах. Постепенно входили в курс дела, научались делать какие-то новые для себя манипуляции — интубации, постановку катетера в центральные вены, ушивание ран и пр. и пр.
В общем, это было очень полезное для меня время. Одновременно Алон записал всех нас на курс усовершенствования по лечению неотложных состояний, который проводился для врачей раз в неделю при Тель — Авивском университете в течение 2 семестров, причем добился, чтобы обучение было для нас бесплатно.
Таким образом, все это было хорошей школой, позволившей сократить разрыв между требованиями к врачу в России и в Израиле. Естественно, дома приходилось много читать, готовиться, делать всякие сообщения, доклады. Кроме медицины, такая учеба очень развивает язык, даже два — иврит и английский. Вся профессиональная литература — на английском, а говорят на работе, естественно, на иврите.
На последнюю ротацию я снова попал в то же отделение терапии к доктору Пику — это был последний месяц перед началом работы в приемнике.
Тут уже я себя чувствовал совсем по — другому, чем в предыдущий раз. С ивритом было уже нормально, я много дежурил в отделении и меня там хорошо знали, за это время удалось поднатаскаться в медицине, и на обходах заведующего я не пропускал ни одного случая продемонстрировать, какой я стал начитанный и грамотный. Естественно, не преминул я подойти к заведующему отделением, попроситься на специализацию по терапии. Так же естественно он меня не взял — отговорился отсутствием мест, хотя и пообещал иметь в виду, в случае чего. Но острота проблемы была уже снята — меня ждало место в приемнике, без работы я уже не останусь.
Наконец последний месяц в терапии завершен, и я вышел работать в приемный покой в качестве врача общего профиля.
Записка номер двенадцать
Вариации на тему адсорбции
Я хочу на время прервать повествование о своем возвращении к профессии. Как Вы уже поняли, в конце концов у меня все сложилось нормально. Несмотря на всякие проблемы и сложности, мой путь был относительно гладим по сравнению со злоключениями многих других врачей, приехавших из бывшего Советского Союза в Израиль.
Не знаю точных цифр, но полагаю, что среди приехавших продолжили работать врачами в Израиле только процентов 20–25. Естественно, большая часть из них — это молодые люди лет до 40, те, кому удалось сдать экзамен на медицинскую лицензию и затем найти работу. Более ли менее, все прошли маршрут, подобный моему — одни чуть легче, другие несколько тяжелее.