Любимым развлечением императрицы была пальба из окна, говорят, стреляла не хуже снайпера. Обожала присказки вроде: 'Ямщиком свищет, кошкой мяучит и насвистит хорошее'. С удовольствием слушала пение дворовых прислужниц: 'Девки, пойте'. При ней неотлучно следовали женщины, болтавшие без умолку и веселящие её до слёз. Их называли 'трещотками'.
Гвардейцев она привечала, любила смотреть, как полки под руководством Миниха штурмом брали возведённые из снега и льда крепостные укрепления. Терпеть не могла пьянства, в обязанности охранявших гренадеров вменялось выводить с приёмов упившихся гостей. Мне на раз под локотки приходилось утаскивать не рассчитавших собственные возможности вельмож.
И всё бы ничего, но однажды Дерюгин пристал с вопросом, когда я последний раз был на исповеди. Стоит отметить, что большинство солдат в полку православные, для них в полковом дворе соорудили походный алтарь. Католики и лютеране обязаны посещать молитвенные дома в свободное от службы время.
Я признался, что давно не был в церкви. В результате на меня наложили взыскание. Поручик обещал содрать три шкуры, если и впредь буду вести себя подобным образом.
Это заставило меня принять важное решение. В прошлой жизни я окрестился незадолго до призыва в армию. Не скажу, что соблюдал посты и молился, как положено. Даже в церковь ходил редко. Однако вера внутри жила и требовала выхода. Фон Гофен считался лютеранином, но я ведь был от рождения православным.
Слова Дерюгина долго звучали в ушах. Он прав: надо что-то делать.
Я нашёл полкового священника - отца Илью, поговорил с ним: рассказал, как мечется моя душа, какие противоречия рвут меня изнутри. Конечно, священник не узнал, что я выходец из далёкого будущего, который перенесён сюда некими лицами из параллельного мира. Но отец Илья сумел разобраться в моих метаньях и дал ценный совет. Я решил креститься заново. Это событие было намечено на день, следующий после празднования Рождества Христова.
Торжества эти всегда отмечались с размахом. Нас готовили несколько дней, гоняя как сидоровых коз.
В девять часов утра все четыре гвардейских полка, пройдя торжественным маршем с флейтами и барабанами мимо Зимнего дворца, спустились к Неве. С Петербургского острова прибыл армейский Ингерманландский полк.
Нас выстроили в огромное каре. Напротив дворца из тонких досок возвели восьмиугольную открытую иордань с куполообразной крышей, на которой стояли статуи ангелов, а между ними - картины, представляющие крещение Христа, всемирный потоп и Красное море. Иордань обнесли балюстрадой с маленькими ангелочками. К проруби вёл пол, выстланный красным сукном.