– Вот я тебя и поймал, маленькая воровка! – заорал он.
Дженни вскрикнула, округлив от страха глаза. Он смотрел на нее в упор, и в зеленых глазах, сверкавших на смуглом лице, появилась угроза.
– Клянусь, сэр, вы ошиблись!
Дженни обернулась к Мику, дрессировщику обезьян, надеясь на его заступничество, но он демонстративно отвернулся.
– Ошибся, говоришь?
Незнакомец явно не шутил. Губы его были поджаты, суровости его лицу добавлял шрам, перечеркнувший левую щеку.
– Меня толкнули. Вы, должно быть, заметили женщину…
– Сколько ни ври, тебе не вывернуться!
– Я не лгу! Пожалуйста, поверьте!
Мужчина был молод и по-своему даже красив. Что-то в его глазах подсказывало Дженни: он простит пропажу хотя бы ради удовольствия подержать ее за руку. Точно в подтверждение ее мыслей, господин в зеленом костюме прижал Дженни к себе, и она, втайне рассчитывая на его снисходительность, не стала сопротивляться натиску.
– Только не зовите констебля!
– Ты лгунья, – презрительно фыркнул незнакомец. – Разве бывают цыганки с серыми глазами? Хотя, цыганка ты или нет, за воровство ответишь. В тюрьме у тебя будет время подумать над тем, каково обманывать честных людей!
Дженни помертвела от страха. Интуиция ее подвела. Пришел час расплаты. Констебль начнет задавать вопросы, и тогда ей придется отвечать не только за кражу кошелька, которую она не совершала, но и за убийство Тома Данна.
Но видно, рано прощалась она с жизнью. Суровый господин вдруг рассмеялся и вполне по-дружески предложи л:
– Ладно, горджио, перестань трястись. Лучше поцелуй-ка Мануэля покрепче! Да не смотри на меня так – не собираюсь я тебя никому сдавать.
Дженни удивленно хлопала глазами. Он назвал ее горджио! Выходит, Мануэль сам был цыганом.
– Ты кто? Один из людей Розы? – раздраженно воскликнула Дженни. Какое должно быть у человека извращенное чувство юмора, чтобы шутки ради напугать ее до смерти!
– Разве она не рассказывала тебе о Мануэле?
– Нет, не рассказывала.
Цыган, смеясь, обнял ее одной рукой за шею, нежно поглаживая гладкую кожу.
– А вот о тебе она много говорила. Расписывала твою красоту, бедная сиротка горджио. Ну прямо копия бедняжки Джози, увы, давно и навсегда потерянной. Вот тебе и причина ее к тебе странного расположения. Вообще-то Роза не имеет привычки оказывать милость беглым горджио.
– Кто такая Джози?
– Моя сводная сестра. Два года назад ее поймали с поличным на краже яиц. Нам сказали, что ее отправили в колонии, но, сдается мне, она до сих пор греет постель какого-то толстого судейского прохвоста. А мне Роза приходится матерью.