Конар отставил кофейную чашку, глядя на Дага сквозь темные линзы очков.
– Если привидения проникли в коридор, то почему они остановились перед закрытой дверью?
– Не знаю. – Даг пожал плечами и улыбнулся. – Хоть маленькое, но препятствие.
– Конар, – вдруг вспомнила Эбби, – твоя приятельница Молли звонила сегодня утром. Она приедет к вечеру. Милая девушка. Мы немного поболтали, у нее не было определенных планов, и я настояла, чтобы она осталась хотя бы на ночь.
Молли? Черт побери, что еще за Молли? Дом матери превращается в проходной двор.
– Отлично, – поднялся Конар. – Ну что, возвращаемся?
Дженнифер быстро взглянула на мать. Пока они сидели здесь, ее состояние ухудшилось. Кондитерская постепенно наполнялась народом. Пора уходить.
В машине Даг занял место рядом с Эбби. Взяв ее за руку, он беспрестанно шутил, заставляя ее смеяться. Сидя рядом с Конаром, Дженнифер чувствовала, как постепенно ее охватывает негодование. Она старалась рассуждать здраво. Ведь она любит свою мать. Конар доставляет Эбби радость. И если эта Молли доставляет радость Конару, тогда все в порядке.
Когда они добрались до дома, Эдгар сообщил, что звонила Серина. Дженнифер тотчас перезвонила подруге.
– Как ты себя чувствуешь, Джен? – спросила та. – У меня такое состояние, словно меня пропустили через мясорубку.
– Голова болит так, что сил нет. Собираюсь полежать у бассейна, составить компанию Леди. Мне порой так стыдно, что она живет на улице!
– Ничего себе, на улице! В ее распоряжении веранда с кондиционером и огромный участок, – напомнила Серина. – Эдгар специально для нее готовит. Так что не выдумывай, она вовсе не страдает.
– Наверное. Но когда мы целыми днями работаем, я ее едва вижу.
– Эбби говорит, что часто проводит с ней время, ведь вне дома собачья шерсть ее не беспокоит.
– Это правда. Но…
– Хочешь, составлю тебе компанию, и мы вместе посидим у бассейна с твоей собакой?
Серина в купальном костюме. К своему удивлению, Дженнифер на секунду заколебалась, ощутив укол ревности. Прежде с ней этого никогда не случалось. Что происходит? Лицо ее вспыхнуло, она ненавидела себя.
– Дженнифер…
– Конечно, – быстро сказала она, – отлично, если ты приедешь.
– Вот и чудненько! Скажи, – Серина сделала паузу, – этот полицейский все еще околачивается там?
– Лайам?
– Угу.
– Я… я не знаю. Думаю, Конар его пригласил.
– Может, я захвачу Келли? Ой, а это будет хорошо для твоей матери?
– Думаю, да. Вчерашняя компания, по-моему, доставила ей море удовольствия.
Общество всегда радовало Эбби. Может быть, она чересчур оберегает мать? Нет, она не хочет, чтобы ее допекали журналисты. Не хочет, чтобы портреты матери появлялись в бульварных газетенках Голливуда и журналисты на все лады расписывали ужасную деградацию изумительной актрисы.