– Я хочу тебя, хочу, – шептала Шарлотта. – Я хотела тебя уже тогда, в то самое первое утро.
Найджел почувствовал, что с его сердцем творится что-то неладное – тепло, исходящее от него, оказалось более мощным, чем жар, испепеляющий плоть, – и с ужасом осознал, что любовью с ней он заниматься сейчас не может, и вообще, по-видимому, не сможет никогда. Внезапно Шарлотта стала для него слишком дорогой, и он не может принимать участие в ее падении.
«Что это, черт бы меня побрал? Неужели это наконец-то любовь?» – возбужденно размышлял граф, целуя ее влажный лоб. Но если это так, тогда он окончательно влип.
Кабриолет, управляемый Патриком, приближался к Фредериксбургу. Несмотря на все усилия, и его, и Эльке, разговор не клеился.
Погруженная в свои мысли, она не поняла вначале, что они подъехали к месту гибели Отто. Тихо вскрикнув и прижав руку ко рту, она инстинктивно спрятала лицо на плече Патрика.
– Что с тобой? – спросил Патрик, перекладывая вожжи в одну руку, а другой обнимая ее.
– Вот здесь, в этом месте погиб Отто! – простонала она.
– Если бы я знал, то выбрал бы другой путь, чтобы не проезжать это место.
– Бедный Отто! Он называл себя трусом, но в этот день вел себя очень мужественно. Я не заслуживала его любви.
Патрик щелкнул вожжами, понукая лошадь быстрее проехать это злополучное место.
– Не говори так. Даже не думай.
– Я не могу так не думать. Я не всегда обходилась с ним по-доброму. Иногда бранила его за то, что он не так говорил, не так одевался.
– Не думаю, чтобы он когда-нибудь это замечал. Одно твое присутствие делало его счастливым. Он очень гордился своей schöne Mädchen.[36] Мне бы очень хотелось видеть его лицо, когда он узнал, что будет отцом. Могу поспорить, он танцевал от радости.
– Мы оба танцевали. Этот ребенок должен был укрепить нашу семью. – Она перестала бороться со слезами. – Мне очень не хватает Отто.
Патрик натянул поводья, чтобы остановить лошадь.
– Мне тоже. С ним единственным я получал настоящее удовольствие от беседы, если не считать… тебя. Может быть, это будет хоть каким-то утешением, если я скажу, что уверен – Отто умер счастливым человеком. Я даже могу представить его прямо сейчас где-то на Небесах, с ребенком в одной руке и подносом с булочками в другой. Эти булочки он предлагает отведать Святому Петру.
Эльке слушала Патрика, и все, что терзало ее все эти месяцы, начало медленно испаряться.
– Наверное, ты прав, – сказала она.
– Я знаю, что прав, – ответил он и подал ей платок.
Эльке вытерла глаза.
– Ты действительно считаешь, что у них там на Небесах есть булочная? – Эльке улыбалась.