– Офелия была сумасшедшей, а кто лучше меня может изобразить сумасшедшую? Я училась этому у Бланш Дюбуа в «Трамвае „Желание“, пять раз посмотрела фильм. Гляди!
Я заломила руки, сжимая платок и дрожа всем телом, и умоляюще закричала:
– Эй, поворачивай моя карета!
Я всегда полагалась на доброту незнакомцев…[25]
Потом, выпучив глаза с ужасом приближающегося безумия во взоре, немного повыгибалась во все стороны и ускакала за сцену. В нашем случае за стол раздачи…
– Не верю, – задрал нос Профессор. – Насквозь фальшиво, ты не Вивьен Ли и никогда ею не станешь!
– Да ты монстр! Хуже Марлона Брандо, – чуть не расплакалась я. Столько души я вложила в эту роль, да еще полночи учила текст, громко вслух, не давая спать Алексу, он должен был слушать и оценивать. Муж четыре раза сказал мне, что это «гениально, но дай хоть чуть-чуть поспать!». Алекс у меня такой чуткий, а Пусика я убью стулом…
Отвернувшись, чтобы серый тиран не увидел моих слез, я встретилась взглядом с мерзким хоббитом, его глаза выражали полное согласие. Если бы не надо было объединяться против дьявола, мы бы всей труппой объединились против режиссерской тирании кота. Он стал совсем зверем, убедить бы хоббитов напасть на него под покровом ночи, отлупить и запереть в какой-нибудь черной комнате. Нет, он потом так взъярится, что последствия могут быть еще хуже…
– «Актеры должны стремиться к возможно более точному и глубокому постижению духа и замысла драматурга, а не подменять этот замысел своим»,[26] – упорно цитировал агент 013. – Это я тебе, деточка Офелия. Репетируем еще раз!
Нет, нам не растопить его ледяное сердце, он суров, как суров был пророк Исайя с лицедеями-идолопоклонниками. В пылу актерствования я совсем забыла о дьяволе. Но он, как вы понимаете, не забывает никогда, ничего и никого…
Наконец наша сумбурная репетиция окончилась. Профессор, кажется, даже не слушал разноплановые требования актеров, а те обижались. Особенно хоббиты, у которых одна врожденная черта: когда они увлекаются чем-то, то так вживаются в роль, что и в жизни начинает воображать себя персонажами, в которых играют. И после репетиции могут долго не выйти из образа…
Детское, но довольно опасное качество. Поэтому кот им выдал только деревянное оружие, Стив его настрогал по карандашному эскизу. Правда, его мечи были больше похожи на космические кортики, а алебарды для хоббитов-стражников, увидевших призрак отца Гамлета, которого непревзойденно играл Синелицый (потому что не по учебнику знал, как играть выходца с того света), на лазерные топорики солдат с планеты Вечного Детства.