Предлагаю ему такой же вариант. Еду на Петроградскую. Незнакомая дама выносит три рубля.
Зайти не предлагает.
Мы стояли в прихожей. Я сильно покраснел.
Взгляд ее говорил, казалось:
- Смотри, не пропей!
А мой, казалось, отвечал:
- Не извольте сумлеваться, ваше благородие...
У литератора Брянского я просидел часа два. Все темы были исчерпаны. Денег он все не предлагал.
- Знаете, - говорю, - мне пора.
Наступила пауза.
- Я трешку дам, - сказал он, - конечно, дам.
Только, по-моему, Рид Грачев не сумасшедший, - Как не сумасшедший?
- А так. Не сумасшедший и все. Поумнее нас с вами.
- Но его же лечили! Есть заключение врача...
- Я думаю, он притворяется.
- Ладно, - говорю, - мы собираем деньги не потому, что Рид больной. А потому, что он наш товарищ. И находится в крайне стесненных обстоятельствах.
- Я тоже нахожусь в стесненных обстоятельствах.
Я продал ульи.
- Что?!
- Я имел семь ульев на даче. И вынужден был три улья продать. А дача - - вы бы поглядели! Одно название...
- Что ж, тогда я пойду.
- Нет, я дам. Конечно, дам. Просто Рид не сумасшедший. Знаете, кто действительно сумасшедший?
Лерман из журнала "Нена". Я дал в "Неву"
замечательный исповедальный роман "Одержимость", а Лерман мне пишет, что это "гипертрофированная служебная характеристика". Вы знаете Лермана?
- Знаю, - говорю, - это самый талантливый критик в Ленинграде...
С писателем Рафаловичем встреча была короткой.
- Вот деньги, - сказал он, - где расписаться?
- Нигде. Это же не официальное мероприятие.
- Ясно. И все-таки для порядка?
- Вы не беспокойтесь, - говорю, - я деньги передам.
- Как вам не стыдно! Я вам абсолютно доверяю.
Но я привык расписываться. Иначе как-то не солидно...
- Ну хорошо. Распишитесь вот тут.
- Это же ваша записная книжка.
- Да, я собираю автографы.
- А что-нибудь порядка ведомости?
- Порядка ведомости - нету.
Рафалович со вздохом произнес:
- Ладно. Берите так...
Конечно, уклонился я от этого поручения. Мои обязанности взяла на себя Тамара Юрьевна Хмельницкая.
Помочь Риду не удалось. Он совершенно невменяем...
ДИРЕКТОР КОНДРАШЕВ
Есть один документ, характеризующий наши литературно-издательские порядки. (Копия снята в Ленинградском обкоме. ) Предыстория документа такова.
Вышла нашумевшая книга - "Мастера русского стихотворного перевода". Ей была предпослана статья Эткинда. Коротко одна из его мыслей заключалась в следующем. Большие художники не имели возможности печатать оригинальные стихи. Чтобы заработать на хлеб, они становились переводчиками. Уровень переводов возрос за счет качества литературы в целом.