— Да.
— Они уехали, сэр. Боюсь, что надолго. Извините, но никого нет дома. Это частная территория, так что вам лучше предварительно договориться о встрече по телефону…
Его монолог оборвал визг сервопривода «Фалангера» и зубовный лязг сминаемого металла, когда трехпалая ступня обрушилась на многострадальный «Волмар», размозжив машину в лепешку.
— Вы зря это сделали, сэр… — Теперь в голосе дройда явно прозвучали угрожающие нотки.
Сейч не собирался продолжать данный спектакль.
С обоих боков приплюснутого корпуса «Фалангера», как раз над теми местами, где его ступоходы соединялись с выступающим приводом, со щелчком открылись заслонки, и в стороны выехали две самостабилизирующиеся подвески автоматических пушек. Как будто у плосколобой приземистой машины выросли согнутые в локтях и плотно прижатые к бокам руки.
Стволы орудий медленно повернулись, уставившись мертвыми зрачками компенсаторов в грудь андроида.
«Восемьдесят миллиметров», — автоматически определил Степ их калибр.
В его голове что‑то щелкало, переключаясь, будто там крутились невидимые шестеренки. На самом деле, конечно, это было не так. За покрытым пеноплотью черепом дройда бешено работали микропереключатели, настраивая позитронный мозг робота на действия, адекватные ситуации.
В первый момент внутреннее состояние андроида можно было охарактеризовать человеческим термином «замешательство».
Машина, которой управлял человек, не поддавалась идентификации. Ее просто не было в базах данных.
Вывод был прост: этот человек с другой планеты.
Пока Сейм несколько секунд разглядывал дройда, пытаясь решить, подойдет ли человекоподобная машина для его целей, сканеры Степа переключились на режим дальнего обнаружения.
Человек в шагающей машине явился не один.
В полукилометре от усадьбы под сенью леса, недалеко от входа в АХУМ, притаилось еще пять механических чудовищ.
Решение пришло мгновенно.
Степан служил уже десятому поколению Полвиных.
Если в памяти людей уже истерлись те дни, когда этот материк представлял собой мертвую пустыню, то ПЗУ[2] андроида по‑прежнему хранило информацию о том периоде развития колонии.
Степ твердо помнил, что история освоения Кассии была намного более катастрофична, чем это принято считать сегодня. На начальном этапе освоения люди, прилетевшие на колониальном транспорте и разделившиеся по расовым признакам, не только жили обособленно друг от друга, но и враждовали.
В те времена покладистый и добродушный Степан являлся машиной совершенно иного толка.
Беда заключалась в том, что на Кассии уже давно не велось войн. Времена разногласий и расовой ненависти канули в Лету. Не было никакого смысла держать домашнего дройда на подпитке боевыми программами. В этом случае машина могла сослужить дурную службу, как носимый в кармане, снятый с предохранителя пистолет. Поэтому лет сто назад Степана «разоружили», механически отключив боевой сопроцессор под его черепной коробкой. Теперь он являлся добропорядочным домашним слугой, — все его программы оказались построены таким образом, что первой заповедью дройда стала невозможность причинения вреда человеческому существу, кем бы тот ни оказался.