Головной истребитель противника внезапно окутался беззвучным взрывом декомпрессии. Его броня, прошитая кумулятивными снарядами, потеряла герметичность, и давление заключенного внутри машины воздуха начало ломать отдельные бронеплиты, расширяя дыры от попаданий.
Два ведомых резко отвернули в стороны, сойдя с прямого курса атаки, теперь им стало не до одинокого «Фантома», — стремясь избежать столкновения с обломками ведущего, «Ягуары» мгновенно канули в пучине разрозненных сигналов, которые окружали вражеский корабль.
Семен скосил глаза на панель приборов.
До «Интерпрайза» пять тысяч километров, а три звена «Гепардов» уже изготовились к ракетному залпу. Их строй распался, теперь каждый из штурмовиков противника был волен избирать свою цель, благо флагман земного флота являлся отличной крупной мишенью.
Где же остальные «Фантомы»?.. — мелькнула в сознании Шевцова вопросительная мысль.
Он не видел их на своих радарах, обе полусферы были сплошь покрыты алыми маркерами противника да нейтрально-желтыми сигналами обломков. На их фоне выделялись несколько зеленых засечек, обозначающих крупные корабли флота, отступающие к серо-голубому серпу планеты Земля.
Клименс, захват целей!.. — мысленно приказал Семен.
Секунду спустя на дымчатом забрале гермошлема вспыхнули четыре красных огонька.
— Есть захват, — доложил ровный голос.
Семен выждал еще мгновение, для верности, и сжал сенсоры запуска ракет.
Ощутимый толчок оповестил о том, что пусковые стволы «Фантома» разрядились.
Где-то в недрах истребителя тонко заныл эскалатор автоматической перезарядки, подавая новый ракетный боекомплект к пусковым шахтам.
— Клименс, огонь на поражение! Самостоятельный выбор и захват целей.
— Принято.
Разум Шевцова работал в эти мгновения в темпе боя, но, невзирая на привычное напряжение мысли, он успел с удивлением заметить, что на трезвую оценку окружающей обстановки накладываются еще сотни мелких, не испытанных ранее ощущений.
Происходящее с ним никак не походило на отрешенную от всяких посторонних влияний чистую, мысленную виртуальную схватку.
Острота восприятия возникла и исчезла — это походило на мгновенную вспышку, которая озарила рассудок и ушла, оставив после себя лишь дрожь в кончиках пальцев.
Это не виртуалка. В его жизнь вторглось нечто иное, но пока Семен подобно остальным сверстникам находился в спокойной обстановке на палубах огромного корабля, разница практически не воспринималась сознанием — только стрессовый прессинг боя мог вывести его из тенет иллюзий.
Мысли не желали спрессовываться в мгновения, словно он внезапно разучился жить миллисекундами, а действительность лишь подтверждала разительную, растущую на глазах пропасть между холодным расчетом виртуальных схваток и этими дикими, не укладывающимися в рамки сознания ощущениями физического тела, мозга, который безнадежно опаздывал, не в силах разорваться на две половины…