Дормэс понимал, что руководители считают его недостаточно молодым и недостаточно сильным, но в то же время видел, что к нему присматриваются. Он дважды удостоился чести разговаривать о каких-то пустяках с самим Троубриджем – конечно, такая беседа – честь, хотя об этом как-то забываешь, – такой он простой и приветливый человек, этот создатель зловещей подрывной организации. Дормэс надеялся, что ему еще удастся доставить побольше хлопот этим бедняжкам корпо, которые совсем извелись и разрывались на части – тут и война с Мексикой, тут и бесконечные восстания.
В июле 1939 года, когда Дормэс находился в Монреале уже больше пяти месяцев, а со времени суда над ним прошел год, американские газеты, прибывавшие в штаб Нового подполья, подняли яростную кампанию против Мексики.
Оказывается, отряды мексиканцев переходили границу и проникали на территорию Соединенных Штатов, причем всегда почему-то в тех самых пустынных районах, где наши войска в это время проводили учения, а может, собирали морские ракушки. Мексиканцы сожгли город в Техасе – к счастью, все женщины и дети уехали в этот день на пикник с воскресной школои. Мексиканский патриот (ранее фигурировавший как эфиопский патриот, китайский патриот и патриот Гаити) явился к бригадиру ММ и сообщил ему, что хотя ему очень неприятно рассказывать неблаговидные вещи о своей любимой стране, но совесть заставляет его открыть, что мексиканские правители собираю сбросить бомбы на Ларедо, Сант-Антонио, Бизби, а может быть, также на Такому и Бангор в штате Мэн Этот эпизод страшно взволновал корповские газе и экстренные выпуски с фотографиями совестливого перебежчика вышли в Нью-Йорке и Чикаго через полчаса после того, как он появился у палатки бригадира… где совершенно случайно на окрестных кактусах в этот момент сидели сорок шесть газетных репортеров Америка встала на защиту своих очагов, включая очаги обитателей Парк-Авеню в Нью-Йорке, против предательской Мексики с ее огромной армией из 67000 человек с 39 военными самолетами. Женщины прятались под кровати; пожилые джентльмены прятали деньги в стволах вязов, а жена одного фермера-птицевода живущего в семи милях к северо-востоку от Эстеллина, в Южной Дакоте, женщина, широко известная своими кулинарными талантами и острым глазом, ясно видела отряд из девяноста двух мексиканских солдат, проходивший мимо ее дома в три часа семнадцать минут утра 27 июля 1939 года.
В ответ на эту угрозу Америка, единственная страна, никогда не проигрывавшая войны и никогда не начинавшая несправедливой войны, по сообщению чикагской «Дейли ивнинг корпорейт», поднялась, как один человек. Вторжение в Мексику предполагалось совершить, как только спадет жара, и даже раньше, если удастся наладить холодильные установки. В течение одного месяца пять миллионов человек были призваны в армию и немедленно приступили к обучению.