— Кстати, Тиан, — откашлялась я, когда Кольд вернул мне гитару. — Ты не будешь возражать, что меня тут за твою жену приняли?
Мой человек подавился, Кольд похлопал его по спине.
— За кого? — прохрипел Тиан.
Я как могла скромно потупила глазки. Одна из девочек в Роду Тиана всегда так делала, когда ее ловили на очередной проказе. Даже на меня действовало! Бедный ребенок, она так рано ушла из жизни…
— Ну, перепутал корчмарь, с кем не бывает, — вмешался Кольд. Я благодарно на него взглянула. Может, он будет и не таким уж плохим попутчиком. Во всяком случае, ему удается очень вовремя снять напряжение в разговоре. — Что красавице оставалось делать? Ты лежишь пьяный, ее тут никто не знает, ну и не стала спорить. Все нормально. Мы же не собираемся здесь на всю жизнь оставаться.
Наемник заслужил еще один одобрительный взгляд, а Тиан почему-то насупился.
— Я больше не буду! — Еще и голос детский прорезался. Я тогда два века прожила в образе той девочки, в Роду после нее долго девы не умирали… Кольд засмеялся — я не поняла, издевательски или одобрительно, Тиан снова поперхнулся. Как-то он все время не так меня понимает. — Если бы ты тогда хоть немного подумал, прежде чем… — начала я более взрослым голосом, но меня опять перебили. Хозяин наконец решил скрасить наш завтрак своим присутствием.
— С вас, господин, еще один золотой причитается, — обратился корчмарь к Тиану.
— Что?!
— Ну так жена ваша вчера поужинала, одежду свою стирать отдала, велела к утру приготовить, воды ей опять же нагрели. Да еще подавальщица наша, Дапка, на пролитом вами пивом поскользнулась.
— Разве это стоит целого золотого?! — возмутилась я. — Дапка сама виновата, не будет в другой раз… — на чужих людей заглядываться, хотела сказать я, но вовремя спохватилась, — такой раззявой!
— Но девушки всю ночь ваш плащ отстирывали! А потом еле высушили! И другую одежду тоже!
— Они его собой, что ли сушили? — удивилась я. — Ваши девушки такие горячие?
Тиан опять поперхнулся, Кольд тоже. Они переглянулись, посмотрели на меня и на хозяина, который застыл с угодливой улыбкой на толстой физиономии, а потом в голос расхохотались. Что я такого сказала?
— Нет, госпожа, — вежливо возразил корчмарь. Что-то в его тоне было странное, словно он тоже едва сдерживается, только непонятно от чего — от смеха или проявлений раздражения. — Одежду на печке сушили, а потом утюгом.
— Ну и что? Или у вас угли на вес золота?
— Перестань, Нара, — вмешался Тиан. — Раньше надо было торговаться. Вот, возьмите, почтеннейший.
И отдал золотой! Он, что же, думает, что Князья ему второй кошелек подарят, когда в этом деньги закончатся?!