— Нет, — Нара смотрела на Кольда со страхом, ненавистью и отчаянием. Так она когда-то глянула на меня: там, у горящей хижины. — О, Хаос… Этого не может быть… Не может быть…
Ее колотило. Я встал и подошел к ней, поднимая, прижимая к себе, закрывая, создавая преграду между ней и Кольдом.
— Не бойся, ОН ушел. Я же — лишь смертная аватара ЕГО. Почти человек. Почти бессилен. — Кольд встал и просунул в одну из дыр два пальца, пошевелил ими. — Вот Хаос, такая хорошая куртка была — любимая. А эти ур-р-роды когтями своими! Не были б они от Хаоса, не запрети ОН помогать людям, я б им устроил… Мать их так!
Похоже, Нара начала приходить в себя. Трясти ее перестало, но вырываться она не начала, наоборот, еще крепче прижалась ко мне.
А я вдруг понял, что это — прощание. Солнце садится. Если Кольд не врал, — а он не врал, — эта ночь станет концом всего. Эта ночь убьет нас всех.
Если я не проложу свой путь.
Если я не пойму, что должен делать.
Если я не смогу удивить Всемогущий Хаос.
— Вы тут милуйтесь, а я — на стены, — весело кликнул Кольд. — Не всех, так хоть парочку положу. Авось, мне сойдет с рук…
— Он… Он… — Нара запнулась. — Он…
— Я знаю, — мягко произнес я, сжимая ладонями ее лицо. — Я видел. Но он защищал нас. Защищал меня и тебя. И он сказал, что не Враг мне…
— Мы должны бежать, — испуганно произнесла она. — Тиан, мы ДОЛЖНЫ БЕЖАТЬ! Город падет. Мы погибнем здесь! Есть тоннель, он остался еще со времен, когда был выстроен первый город, тот самый… Тогда им не воспользовались, но сейчас… Мы ДОЛЖНЫ бежать. Выведем, кого сможем, отправимся в Вольград. Пусть Академия останавливает вторжение!
Бежать… Вывести… Остановить… Скинуть ответственность на чужие плечи… Да — в этом вся она. Но это не плохо, просто не для меня.
— Сколько еще погибнет, пока маги соберут силы? — спросил я. — Нара, смотри мне в глаза! Скажи, сколько? Ты сможешь спать по ночам, зная, что на твоей совести тысячи смертей? Сможешь? Я — нет… Ты ведь понимаешь. Ты с самого начала знала, что однажды мне придется сделать этот выбор. Ты знала, каков он будет.
— Плевать, сколько погибнет! — Она вырвалась, замерла, сжимая кулаки, раскрасневшись. — Они мне — никто. Но ТЫ будешь жить! Это все, что для меня имеет значение. А ты, смельчак-Воин, что собрался сотворить? Слава предка голову вскружила?! Решил его переплюнуть! Он тысячи в Огнь привел, а ты — десятки тысяч ему скормишь?! А меня ты спросил?! Пусть лучше меня сожрут эти звери, чем путь Воина. Не пойду! Но ты ведь уже решил! Воин!
«Воин!» она выплюнула, словно ругательство, болью в сердце откликнулось.