Выбор сделан, его не изменишь. Мне не надо видеть паутину судеб, чтобы понять это.
— Будь ты проклята… — уже не кричу — шепчу. — Реи'Линэ, Огнь Осенних Костров…
По виду торговца, у него сегодня был особенный день. Вот только не сказать, чтобы очень уж радостный.
Когда в палатку вваливаются мужчина и женщина, оба в крови, будто в ней выкупались, у мужчины меч наголо, а женщина в порванной одежде…
— Стража! — придушенно пискнул купец, закатывая заплывшие жиром глазки.
— Тихо! — рявкнул на него Тиан. — Я сам стражник! При исполнении. Преступников задержал. — Он кивнул на меня: — Вот, потерпевшая.
Купец оглядел меня с ног до головы. Я, кажется, начинаю понимать, что означает такое выражение лица…
О, Ткачиха Судеб, неужели я так перед тобой провинилась?!
Не хочу быть человеком! Не хочу быть женщиной! Вообще не хочу быть!
Ну почему, почему людям надо на меня пялиться?! Я ведь даже не красива!
Тиан заметил масляный взгляд торговца и поудобней перехватил окровавленную саблю. Купец опомнился и быстро закивал моему человеку.
— Госпожа изволит одеться?
Тиан с сомнением оглядел меня. Он чего-то ждал, но я не понимала — чего.
— Одеться, — выговорил, наконец, стражник. — Теплое платье, новый плащ… Нара! Какая тебе еще одежда нужна?
— Мне? — изумилась я. — Ох, да. Одежда… нужна, наверное…
Тиан тягостно вздохнул и смерил меня взглядом: «ну что же за наказание мне досталось».
— Горе ты мое. Вспомни! Ты, когда с мужем жила, что из одежды покупала?
— С каким мужем? — тупо спросила я.
— С твоим мужем! Нара! — сердито. Навис надо мной, нахмурился. Пора брать себя в руки. Ткачиха, наверное, уже молится на моего человека — даже она на меня столько не кричала, как он.
— Ах, с мужем… я не помню. Он всегда из города привозил мне одежку, сам покупал…
— Горе ты мое! Деточка, все позади! Больше тебя никто не тронет! Я с тобой! — Снова мягко. Словно с ребенком неразумным разговаривает, или буйной безумицей.
— Ага, конечно… — бурчу.
Тиан беспомощно обернулся к торговцу.
— До сих пор не может в себя прийти. Не поможете? — А вот эти просительные нотки в голосе мне не нравятся. Чтобы потомок Великого Рода унижался перед каким-то… торгашом?!
— У госпожи есть деньги? — уточнил торговец.
— Нет. — Купец разом поскучнел. — У меня есть.
На прилавок брякнулся тяжелый кошель. Рядом Тиан положил саблю. Все еще окровавленную. Торгаш сглотнул нервно, отодвигаясь. Дай ему волю, сбежал бы наверное подальше от сумасшедших стражника и потерпевшей.
— Подберете ей, что нужно. И еще — куртку мне.
— Тебе еще плащ хороший не помешает, — очнулась я. Не время спать. Если Тиану позволить, он так в путь и отправится, словно нищий. Заболеет, умрет… За ним глаз да глаз нужен. — И сапоги. И штаны тоже нужны новые.