- Мне неинтересно общаться с вами, - резко бросил Цудак.
Механизм, склонив голову набок, рассматривал собеседника. Потом склонил голову на другой бок, словно с трудом фокусировал на нем взгляд. Подвижный экстензор [разгибающая мышца], разумеется, плата, управляемая каким-то искусственным интеллектом, который все еще находится на околоземной орбите и сейчас взирает на Цудака пустыми агатовыми глазами механизма, манипулируя его корпусом, как куклой. Но так ли это? Среди искусственных интеллектов тоже существовала иерархия, определенные ранги, причем самые высокие поднимались до немыслимых вершин сложности, недосягаемых для человеческого осознания. Цудак сам слышал от бесконечного количества разнообразных существ, созданных искусственными интеллектами, что им даровано индивидуальное сознание и что это сознание, разделенное во времени с их прототипами, искусственными интеллектами, в каком-то смысле тоже крайне сложно и парадоксально для понимания простых людей. Невозможно сказать, насколько правдивы все эти истории.
Кибер поднял странно удлиненную руку и сделал заученный жест, явно повторявший человеческий, хотя было трудно сказать, какой именно. Ободрения? Восклицания? Протеста?
Во всяком случае жест казался нарочито театральным, как у актеров в старых немых фильмах.
- Существуют, - объявил он, - определенные вопросы, разрешить которые выгодно нам обоим, а также действия, которые должны и могут быть предприняты к взаимному удовлетворению и пользе...
- Только не нужно о пользе, - резко перебил Цудак. - Создания, подобные вам, стоили мне многих лет жизни!
Он повернулся и заковылял по ступеням со всей возможной скоростью, почти ожидая, что железная рука сомкнется на его плече и потянет назад. Но механизм не шевельнулся. Дверь открылась, и Цудак ввалился в дом. Дверь с грохотом захлопнулась, он обессиленно прислонился к ней, чувствуя, как дергается жилка на шее, а сердце бухает в груди.
Глупо. Следовало держать себя в руках и не паниковать из-за подобной чепухи.
Цудак прошел через гостиную, неожиданно остро ощутив противный запах пыли, и оказался на кухне, где попытался заварить свежий кофе. Но руки тряслись, и он непрерывно что-то ронял. Рассыпав вторую ложку кофейного порошка, он сдался: чертовски обидно тратить зря такую дорогую штуку - и вместо этого прислонился к разделочному столу, чувствуя, как высыхает холодный пот, пропитавший одежду. До этой минуты он понятия не имел, что так вспотел. Да что там вспотел: с него просто льет! Черт возьми, еще ничего не кончено, верно? Особенно если в деле замешан механизм.